Завидев их зубастые пасти, девушка похолодела. Весьма некстати вспомнилось, что на ней сапожки из акульей кожи, хотя вряд ли это имело большое значение. Голодные акулы сожрут ее, невзирая на сапожки. Вместе с сапожками. Алина в панике оглянулась. Пираты отставали саженей на десять и, даже возникни у них такое желание, спасти ее просто не успевали. Да они и не рвались особо. Заметив акул, пираты быстро перестроились, и теперь их сплоченная группа напоминала зависшего в воде морского ежа, только вместо колючек во все стороны торчали гарпуны и кинжалы.

Алина закрыла глаза и потому пропустила момент, когда акулы проплыли мимо. Две проплыли так близко, что коснулись девушки своими плавниками. Алина вздрогнула, открыла глаза и с удивлением обнаружила себя не съеденной. Видимо, группа пиратов показалась акулам более аппетитной, и они с ходу врезались в нее. Вода окрасилась кровью. Алина метнулась в одну сторону, в другую, а потом ушла вниз. У морского дна она чувствовала себя в большей безопасности. Конечно, если рассудить здраво, на морском дне тоже скрывается немало опасностей, но в тот момент Алина была не в том состоянии, чтобы рассуждать здраво. Поэтому она не уплыла прочь, как поступил бы любой здравомыслящий человек на ее месте, а забилась в первую же попавшуюся расщелину. Проплыв под нависшей скалой, Алина на ощупь нашла каменистое дно и прижалась к нему.

Дул сильный попутный ветер. Тримаран буквально летел по волнам, срезая буруны рулевыми крыльями. Не окованными, а чисто металлическими. Для обычной лодки это было бы чрезмерным расточительством, но на этой казалось абсолютно уместным.

Три длинных – в длину саженей шесть, не меньше – узких корпуса из темного дерева соединялись прочной металлической рамой. Нос среднего был прикрыт полукруглым щитом. Основа из темного дерева была обита медными листами. Кое-где на них виднелись серьезные вмятины. Из-за щита торчали вверх медные стволы сдвоенной гарпунной пушки. Перед ним висела круглая лампа с люциферинами. Сверху и с боков она была прикрыта тканью, и свет падал только вперед.

В самом центре лодки, посередине среднего корпуса, располагалась рубка, крышей которой служил панцирь гигантской черепахи. В длину он был сажени две, никак не меньше. Вход в шлюз был искусно стилизован под голову черепахи с широко открытой пастью. Со стороны кормы был обычный вход, закрытый круглым люком с иллюминатором посередине. Прямо из рубки торчала высокая мачта, также выполненная из темного дерева и опутанная сложной системой такелажа. Вся она сводилась на корму среднего корпуса, где также размещалась система рулевого управления: штурвал, несколько металлических рычагов, лаг. Система линз давала отличный обзор с носа и бортов тримарана. Чуть впереди был аккуратно сложен большой чехол, укрывавший все это хозяйство в подводном положении. На бортах каждого корпуса красивыми белыми буквами было выведено название: «Сагитта».

Концентрация управления в одном месте наводила на мысль о единственном члене экипажа, и эта мысль была правильной. У штурвала стоял высокий молодой человек. Густая грива пышных каштановых волос ярко контрастировала с жиденькой бороденкой на подбородке. На левом бицепсе красовалась синяя татуировка: морской змей, пронзенный тремя кинжалами. Перепонки между пальцами были аристократически тонкими, но загрубевшими от тяжелого физического труда.

Белый свитер с жестким стоячим воротничком и отрезанными по плечи рукавами несомненно когда-то принадлежал духовному лицу. Служители Алгоры носили такие в северных водах, когда условия не позволяли облачиться в традиционную мантию. Ткань из белых водорослей вообще пользовалась большой популярностью на севере, как более плотная и теплая, но воротники там предпочитали меховые или плетеные. Широкие черные штаны были заправлены в высокие сапоги из мягкой темно-синей кожи. При жизни эта кожа покрывала мако – быстрейшую и одну из опаснейших акул Терраны. Такие сапоги на севере носили охотники, причем кожу на них они должны были добыть самостоятельно. Голубой шарф, небрежно наброшенный на плечи, как полотенце, был отличительным признаком артезианского солдата-наемника. Широкий красный пояс с множеством маленьких сумочек, напротив, больше подошел бы странствующему торговцу. Вместо традиционного ножа или тесака на богато отделанной жемчугом перевязи висела короткая шпага.