А потом я поняла, что перешла с «вы» на «ты», как истинная воспитанница няни Бо, наплевав через плечо на светские условности.

– Даже не начинал. – Он резко подался вперед. Рывком положил ладони с обеих сторон моего сиденья, оказавшись слишком близко. Тревожно близко. Настолько, что тонкая светлая косичка северного лиса, заплетенная у виска, мазнула меня по щеке.

Мы замерли. Лодка плыла над городскими крышами, кусачий ветер обещал скорый снег, на востоке почти зимнее багровое солнце неспешно начинало свой ход. А меня посреди этого холода обдало жаром. Но не такими, который согревает, а тем, после которого выступает холодный пот.

Я чувствовала дыхание темного у себя на коже, бушевавшую внутри него злость, которая таилась под холодной броней невозмутимости, силу, что исходила от него. И только сейчас, кажется, в полной мере ощутила, кто навис штормовой тучей надо мной.

Это и привело меня в ярость. Страх ушел, уступив место жгучему раздражению. Я ненавидела, когда мной пытались манипулировать. А темный сейчас именно это и делал: подавлял, заставляя играть по его правилам, причем даже не объяснив оных. Жену ему нужно. Надолго. Как бы не так!

У меня на это замужество имелись свои планы. Например, как жить долго, счастливо и уважать личное пространство этого северного лиса. Настолько уважать, что жить от него на другом конце империи.

Я подалась вперед, так что наши носы практически коснулись друг друга, и выдохнула ему в губы:

– Темный, кажется, у меня начинают появляться чувства к тебе.

– Неужели?

– Да, определенно. Я чувствую, как ты меня бесишь.

– Знаешь, светлая, это взаимно, – с этими словами он резко отстранился, вернувшись на свое место напротив меня.

Я про себя облегченно выдохнула и, сглотнув, задала главный вопрос:

– Так зачем тебе жениться на светлой? Выбрал бы себе невесту из темных.

– Пробовал. Темные до алтаря не доходят.

– Сбегают? – уточнила я, думая о тяжелом характере лиса.

– Не доживают, – он произнес это столь спокойно и буднично, что я поняла: не врет.

– Знаешь, тебе не говорили, что твою честность можно отлично использовать вместо дубины? Она настолько оглушительная, что может и убить, – ошарашенно отозвалась я, начиная догадываться, почему понадобилась этому ненормальному темному. А что, принцип «кого не жалко» действует не только на войне, но и при заключении брака.

– Или позволит двум сторонам быстрее договориться…

«…до серьезных неприятностей», – я мысленно закончила фразу темного. Впрочем, вслух ничего не сказала.

– И почему же невесты умирают?

– Видимо, потому, что кто-то очень сильно не хочет, чтобы я остался Хозяином Бурь.

Я напрягла память. Единственное, что я слышала от ведьмы Бонтирны о Хозяине Бурь, – это титул владетеля северного удела, того, что на юге граничит со знаменитым на обе империи городком Хеллвилем – пристанищем вольных чародеев всех мастей и рас.

А еще то, что издревле именно Хозяева Бурь служили щитом для срединных и южных Темных земель от набегов Всадников Дикой охоты, которые раз в несколько лет приходили со снежных пустошей.

– А при чем тут женитьба? – не поняла я связи.

– При том, что Хозяин Бурь обязан иметь жену. А если ее нет, то глава северного удела должен сочетаться браком как можно скорее.

– Не понимаю, что плохого в холостяцкой жизни? – нахмурилась я.

– Я тоже считаю, что ничего. Но Всадники Дикой охоты с этим утверждением, увы, не согласны. Они чтут лишь свои обычаи. И согласно им у вождя должна быть жена. Живуча… – он запнулся и поправился в последний момент: – Живая. С тем же хедвигом, у кого нет ни жены, ни наследников, Всадники северных пустошей не сядут за один стол.