Незадолго до приезда Фьоры в замок были назначены новые служители: пожилая супружеская чета, Этьен Ле Пюэлье и его жена Перонелла. Их дом на берегу реки Шер был снесен сильным наводнением. Памятуя, что еще в прошлом году Людовик XI, знавший Этьена в детстве, приглашал их в Ле-Плесси, обещая дом лучше прежнего, если они согласятся присматривать за замком Рабодьер, они приняли его предложение и взялись ухаживать за этим небольшим поместьем. Сделали они это от чистого сердца, так как оба готовы были по одному лишь знаку их «доброго государя» пойти в огонь и воду.

Это были трудолюбивые жители Турени, приветливые и надежные. Они были бы самыми счастливыми на свете людьми, если бы небо послало им ребенка. Но тщетны были все их молитвы и обеты, не дали результатов и частые посещения могилы великого святого города Тура—Сен-Мартена. Посему, когда Перонелле исполнилось сорок пять лет, она уже знала, что ей больше нечего ждать от госпожи природы. Она утешилась тем, что стала потчевать своего Этьена изделиями своего кулинарного искусства, не уступая в этом самому мэтру Жаку Пастурелю, который заправлял всей королевской кухней. Случалось, что сам король, возвращаясь с охоты, останавливался в этом маленьком замке, чтобы отведать ее стряпни.

Перонелла была полненькой и кругленькой, как яблочко, с нежными чертами лица, главной достопримечательностью которого были большие глаза точно такого цвета, как барвинок, давший название этому дому.

В свое время Этьену пришлось поколотить немало воздыхателей, пытавшихся ухаживать за обладательницей этих прекрасных глаз. Он всегда выходил победителем, будучи от природы плечистым и крепким, а его постоянная работа с рыболовными сетями, лопатой и топором наделила его такими мускулами, с которыми нельзя было не считаться.

Приезд Фьоры и Леонарды не только не огорчил супругов Ле Пюэлье, но вызвал у них неподдельную радость и одновременно облегчение. Они до самого последнего момента не знали в точности, кому король отдал этот очаровательный замок. Им сообщили только, что это была одна молодая дама, к которой Людовик XI был расположен. Поэтому супруги опасались, что речь идет о какой-то фаворитке – капризной и вздорной. Само по себе то, что Людовик XI, будучи в преклонном возрасте, привязался к какой-то госпоже, в то время как он поклялся не касаться больше ни одной другой женщины, кроме своей жены, королевы Шарлотты, уже вызывало тревогу этих славных людей.

Красота Фьоры, благородство ее манер и почтенный вид Леонарды избавили супругов от их беспокойства, а Дуглас Мортимер, которого они хорошо знали и которому король поручил сопровождать новую владелицу замка, окончательно их успокоил. Им стало известно от него, что донна Фьора – дочь старого друга короля Людовика и что после многочисленных испытаний, жертвой которых она стала, этот последний решил взять ее под свою защиту. Решающее значение имело, пожалуй, то, что одно время она была замужем за бургундским сеньором, который являлся близким другом покойного Карла Смелого. Муж Фьоры, несмотря на просьбы своей молодой супруги, снова взялся за оружие и погнался за приключениями. Вот потому-то донна Фьора, глубоко опечаленная и оскорбленная, решилась искать защиты у своего покровителя, не желая обманывать его доверия.

Такая длинная речь была просто удивительна для шотландца, который обыкновенно произносил не более трех слов в час. Все это сильно поразило Этьена, который тоже не отличался разговорчивостью, и заставило прослезиться добрую и отзывчивую Перонеллу. Вот почему супруги приняли Фьору как родную и из кожи лезли, стараясь сделать приятной ее жизнь в Турени, в чем они, кстати сказать, очень преуспели.