Телефонный звонок становится удачным отвлекающим моментом и способом переключиться с тревожной темы. Мне звонит Лера.

— Таш, что-то срочное? Вызов пропустила, телефон на беззвучном был, – тараторит Лера, смешивая слова.

— Лера, если что я сегодня у тебя ночевала.

— В смысле? – голос подруги мгновенно трезвеет.

— Вот так. Я позже объясню, хорошо?

— Ну, смотри… Без глупостей только ладно?

— Договорились, – усмехаюсь и чмокаю телефон. – Все тогда, спокойной ночи.

Я закидываю его обратно в сумку и с интригующей улыбкой на лице сажусь на колени к Глебу, обвивая руками его шею.

— Подруга предупредила меня о возможных глупостях, – с иронией уведомляю Глеба.        

— М-м-м… Например?

Он целует меня в шею, а я смеюсь.

— Например, не напиваться, не садиться в машину к своему боссу… и точно уж не ездить к нему домой.

— Да что ты? Какое безобразие… – наигранно цокает Глеб и качает головой, продолжая целовать меня.

Губы Глеба усыпают поцелуями мое тело, обдавая горячим дыханием кожу, покрывшуюся мурашками. Они нежно ласкают и страстно терзают всё то, что не скрывает платье, лямки которого спущены с плеч, а низ – приподнят и демонстрирует ноги, обтянутые сеткой чулков.

Мои же губы искусаны от вожделения. Я обрывочно хватаю воздух ртом, чтобы привести разум в чувства и не потерять самоконтроль.

Я хочу его.  И это глупо отрицать. Сколько у меня уже не было секса? Около двух с половиной лет…

Внизу живота возникают спазмы, когда Глеб начинает подниматься языком по бедру, приближаясь к краю трусов. Дразнит меня. Конечно, я напрягаюсь и сжимаю мышцы.

— Расслабься, – проводит большим пальцем по трусам и чувствует их влажность. Удовлетворенно улыбается. – Хочу снять с тебя платье.

Глеб нависает надо мной, опираясь на руки, и читает ответ в моих глазах. В них сомнение.

— Я не сделаю то, чего ты не захочешь, – успокаивает и проходится ладонью по горячей щеке. – Если только сама попросишь.

А он сделает все, чтобы я попросила. В этом вся уловка. И я ведусь на нее, понимая неизбежное…

— Только после тебя, – сглатываю и начинаю расстегивать пуговицу за пуговицей на его рубашке.

Глеб усмехается и завороженно смотрит на то, как я его раздеваю. Когда рубашка слетает с его широких плеч на пол, изучаю его горячую живую грудь наощупь: у него очень красивая упругая кожа молочного цвета, и мои губы сами тянутся к ней и оставляют пару робких поцелуев.

Глеб подхватывает меня на бедра и несет к круглому столу, на который усаживает, а сам встает между моих ног.

Он расстегивает молнию и снимает с меня платье. Все происходит неторопливо и размеренно, чтобы растянуть процесс и насладиться моментом нашей близости.

Когда на мне остается лишь нижнее белье, нежные прикосновения пальцев Глеба оставляют невидимые дорожки на руках, которые поднимаются выше к шее и отдают в мозг приятным расслаблением.

Подушечки пальцев, сначала гладившие его короткую щетину, переходят на приоткрытые губы, чтобы ощутить всю их гладкость и приятность.

Глеб дико сексуальный и возбужденный сейчас – не могу оторвать глаз и заставить грудь не вздыматься так высоко от переполнявших ее чувств и желаний.

Одно ловкое движение, и мои подушечки пальцев уже у него во рту. В приятной теплой влажности, от которой я замираю и смотрю, что делает этот искуситель. Не прерывая зрительного контакта, он посасывает мои пальцы и, облизывая, со звуком достает их обратно.

Я, не дыша, с приоткрытым ртом смотрю на все это… и понимаю, что уже теку. Это так пошло и так заводит.

—  Я давно хотел тебе сказать, – ухо согревает его рваное дыхание, – Ты очень вкусная и просто охуенная.