В кармане брюк раздается звонок. Достаю телефон. Высвечивается номер Астафьева, лечащего врача матери Мары. Отвечаю на звонок.

- Руслан Игнатьевич, доброе утро! Вы просили позвонить, как только будут какие – то изменения, - говорит мне. – Наталья Викторовна, хочет с Вами поговорить.

- Скоро подъеду!

Сбрасываю звонок и убираю телефон.

Черт!

Мне нужно решать вопрос с Поповым. А вместо того, чтобы решать проблемы, они наваливаются сверху. Усмехаюсь и поворачиваюсь к Грому.

- Планы поменялись, – говорю твердо. – Едем в больницу.

- Принял, – отвечает мне.

Сажусь на заднее сидение, сжимая в руке телефоне. Единственное, что мне сейчас нужно, это ответ, что им известно местонахождения моей жены. По дороге в клинику я перебираю в голове варианты того, что сделаю с этим неблагодарным ублюдком. В мыслях появляются самые ужасные и жуткие картины, которые только могут возникнуть. Он получит все, что заслужил. Я не прощаю ошибок. Он знает это. И выбор смерти будет зависеть исключительно от того, что я услышу. Попов сделал ставку не на ту масть.

Подъезжаем к клинике. Поднимаю на третий этаж терапевтического корпуса. Парни сидят у палаты, не отходя ни на минуту. Исключением служит, если нужно по нужде сходить. Пересекаюсь с Астафьевым, который старается держаться от меня на расстоянии.

- Руслан Игнатьевич, только недолго, - говорит, сжимая карту в руках. – Понимаете, тут такое дело...

Я понимаю многое. И мне мямлить не нужно! Четкий ответ на все вопросы. Если не в состоянии дать ответ, парни перевезут женщину в другую клинику.

- Я начинаю сомневаться в вашем профессионализме.

- Простите, но, судя по анализам, последние месяцы женщина не принимала назначенные ей лекарства, - говорит Астафьев. – Мы перепроверили все анализы дважды.

- Как она сейчас?

- Состояние стабилизировали. Но ей понадобится реабилитации. И желательно в каком – нибудь санатории на свежем воздухе, - отвечает Астафьев.

Игнорирую его дальнейшие слова и предупреждаю парней, чтобы никого не пускали в палату. Я догадываюсь, о чем пойдет речь, и лишние уши нам ни к чему. Прохожу в палату и сажусь на кресло.

- Руслан, ты пришел, - говорит Наталья Викторовна. – Ты нашел мою девочку? Скажи мне, что ты ее нашел.

В ее глазах слезы, а я ничем не могу помочь. Опускаю голову и делаю глубокий вдох, чтобы заговорить, но она меня опережает.

- Руслан, прошу тебя, найди Мару. Она девочка с характером. Ей тяжело пришлось после смерти брата. Она все сама. Все на себе - говорит мне, а у самой слезы стекают по лицу. – Мара, она любит тебя, но я знаю, что ее что-то гложет. Она закрылась от меня. Постоянные секреты.

- Я найду ее! Слышите меня? – говорю, сжимая руки в кулаки. – Найду.

- Ты ведь тоже ее любишь, - произносит мне, вытирая слезы с лица. – Я вижу, как ты на нее смотришь. Не хочешь к ней никого подпускать. Но Мара, она такая, что ей нужно немного свободы. А сейчас, когда моя девочка где-то, я не могу. У меня сердце не на месте. Я чувствую, что моя девочка страдает. Ей плохо.

Нажимаю на кнопку вызова медсестры, а сам пытаюсь успокоить ее. То, что Мара с характером, это я понял уже давно. Запала она мне в душу. А ведь это все из-за меня. Не ринулся бы я за братом, и Витька остался бы жив. Дьявольщина. Медсестра колет успокоительное и просит меня покинуть палату. Сопротивляться в текущем положении я не собираюсь. Выхожу в коридор. Телефон снова начинает вибрировать. Достаю и вижу входящий вызов от Шаха.

- Говори!

- Рус, мы его взяли. Куда доставить? – интересуется у меня. – Туда, где ему самое место! Через час подъеду.