Усмехнулась. Конечно же, не получится. Даже если Арран и согласится, я не смогла бы влиться в коллектив монашек незамеченной. Как бы я объяснила свое появление в караване, который едет сквозь степь? Возникла из воздуха? К тому же у монашек, насколько я заметила, есть четкая иерархия  - они подчинялись двум старушкам, на головах которых были не серые, а белые косынки. 

Так что я стиснула зубы и пошла осваивать местные прелести гигиенических процедур – обтирание мокрой губкой. До ближайшей возможности искупаться, по словам Дили, дня три пути, не меньше. Какая прелесть.

После нехитрого обеда, состоящего из овощного рагу, караван снова двинулся в путь. Нелянька вернулась к матери, а я задремала на сиденье под мерное покачивание кибитки.

И… вот зря, наверное, я это сделала. Потому как сон, который начал проецировать мой несомненно ошалевший от жары мозг, был очень неоднозначным.

Вначале пришли звуки – не просто шум, а грохот падающей с высоты воды. И на этом фоне – нежная трель поющей невдалеке птицы. Затем я почувствовала запахи – воздух был пропитан влагой, свежестью и вместе с тем в нем ощущались тонкие нотки – очень приятные - аромата каких-то цветов. А после просто дух захватило от невероятного вида – островерхие скалы, покрытые, как мхом, зелеными лесами, огромный водопад, казалось, царящий над этой горной долиной и закатное солнце, озаряющее своими последними лучами картину передо мной.

Я поняла, что стою на балконе, нависшем над пропастью. Страшно не было – меня обнимал со спины, словно защищая, сильный мужчина – я чувствовала его дыхание на своей щеке. Так удобно откинуть голову ему на плечо, зная, что на него всегда можно опереться. Мои руки лежали поверх его, поглаживая пальцы. Я откуда-то знала, что ему тоже очень нравится все то, что он видит и чувствует. А вот конкретно моя близость ему так вообще очень приятна – тонкая ткань халата, в который я была одета, с легкостью позволяла ощутить реакцию его тела.   

Когда его руки раздвинули полы халата и проникли под него, я издала протестующий возглас. Не на балконе же! Послышался короткий мужской смешок, а затем его рука провела перед моим лицом, создавая прозрачную дрожащую в воздухе стену. Откуда-то я знала, что стена эта прозрачная только с нашей стороны, а снизу, из долины, кажется, что балкон, на котором мы стоим, затянула непроницаемая пелена, скрыв нас от посторонних глаз.

Так-то лучше!

Я попыталась обернуться, но мне не позволили. Мужские руки нежно, но вместе с тем властно взяли мои ладони и положили на перила балкона, заставляя опереться. Я подчинилась, выгибаясь навстречу и стараясь прижаться теснее. Ощущая настойчивые и будоражащие кровь ласки, я застонала и почувствовала, как халат соскользнул с плеч, оставляя тело совершенно обнаженным. Как это приятно – контраст холодного воздуха и обжигающе-горячей кожи мужчины, тоже обнаженного. Но понятно, что пассивная роль меня не устраивает. Хочу тоже ласкать его!

Внезапно меня резко развернули. Я уставилась в глаза цвета расплавленного золота с вертикальными зрачками. Улыбнулась, обнимая его за шею, проводя пальцами по бархатистой коже плеч. Он наклонился и я почувствовала его горячие ладони на бедрах, а затем меня подхватили сильные руки, усаживая на перила балкона.

За спиной разверзлась пропасть, уходящая на несколько десятков метров вниз. Даже не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть ее – я и так знала это.

- Я не дам тебе упасть, - улыбнулся Арран. – Ты веришь мне, Вероника?

- Да, - сказала я и подалась ему навстречу.