— Не притворяйтесь, что не понимаете! Решили так на моё решение о поездке повлиять? Ведёте себя как маленький обиженный мальчик, — злость сочилась из моих уст, что я даже не могла себя контролировать.

— Ася, — совсем не по-доброму произнес он моё имя. У меня даже ладошки похолодели. — Я, конечно, очень рад, что ты у себя в голове что-то там решила, сопоставила. Но будь добра, проясни, какого такого черта, ты позволяешь разговаривать со мной в таком тоне?

Нестеров явно был недоволен моим всплеском эмоций. А кто вообще говорил, что я должна вести себя как пай-девочка. Той наивной девчонки больше нет.

— Каковы ваши поступки, такая и манера общения! — фыркнула я и хотела было выходить. Смысл разговаривать, если он притворяется, будто ни к чему не причастен. Я не совсем глупая и могу сложить два и два. Специально стал измываться над Никой, чтобы показать, что я не имею права ослушаться или противоречит.

Меня это так раздражало, что хотелось просто выйти на улицу и со психу что-нибудь разбить.

— Куда собралась? — грубый, строгий баритон пронесся жуткой молнией возле моих ушей. Казалось, что он обрел материальную форму, пролетел мимо меня и, ударившись об однотонные стены, разбился об идеальный паркет. — Разговор не окончен. Развернулась и посмотрела мне в глаза.

У меня горло схватило железной хваткой, а ноги не хотели слушаться. Я через силу развернулась и заглянула в потемневшие от ярости глаза Нестерова. И когда они только стали такими бездонными и пугающими. Я не замечала раньше у него такой взгляд.

— Испугалась? — уничтожающая усмешка и тяжелое дыхание, говорящее о том, что мужчина пытается себя контролировать, не давали мне здраво мыслить.

— Н-нет, — еле выдавила из себя я, находясь под зорким соколиным взглядом темных глаз.

— А что ж тогда дрожишь, как осиновый лист? Минуту назад строила из себя героя, а сейчас что-то начала заднюю включать. Ну же, Ася, что там по моим поступкам?

Что я должна ему ответить? Злить его ещё больше особого желания не было. Мне и так хотелось сбежать поскорее от этой подавляющей энергетики.

— Что притихла, как мышь, — насмешливое выделение слово «мышь», цепляло моё самолюбие. Появлялось желание доказать обратное, но я молчала, не зная что говорить. — Я слушаю внимательно.

— Что вы хотите услышать? — я поникла и говорила тихо-тихо. — Что вы шантажируете меня? Что ради того, чтобы я с вами поехала стали измываться над жизнью моей сестры?

— С момента о сестре поподробнее, — Нестеров расстегнул пиджак и слегка ослабил галстук. Взгляд такой проникающий внутрь, будто видит насквозь. — Что я там делал с её жизнью?

— Вот только не надо притворяться, что вы не понимаете! Сначала подстроили ей потоп, потом машину расцарапали, а вчера вообще применили рукоприкладство к её мужу, — я выпалила всё на одном дыхании, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Егора. Он сначала был мрачнее тучи, а после усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

Мужчина долго смотрел на меня. Большим и указательным пальцами он взялся за подбородок и потёр его, словно раздумывая. Я ощущала себя очень некомфортно, боясь даже шелохнуться. Ведь собиралась всё высказать, а сама вновь спасовала.

— Ася-Ася, — протянул мелодично Нестеров. — Я что похож на пятилетнего ребёнка, который будет вытворять такие глупости? Думаешь, я настолько низко летаю?

Егор поднялся и направился в мою сторону, сверля пренебрежительным взглядом. Он двигался медленно и плавно, как хищник. Зверь, которого невозможно остановить.

— Отвечай, — настойчиво требовал Нестеров, всё приближаясь и приближаясь.