– Идите за мной, нам есть что обсудить, – распорядился Гровер, и мы медленно, еще не очень уверенно владея ногами, побрели за ним.

Если Сэйфл раньше и был ко мне расположен, то сейчас точно не испытывал теплых чувств. Огорчало ли меня это?

Я прислушалась к себе. Внутри еще ощущалось неясное волнение, темнота ворочалась, будто хотела вернуть недавние позиции, но, благодаря снадобью моя энергия уже набрала достаточно сил и сдерживала ее.

Покосилась на Сэйфла, он все еще был бледен и часто сглатывал. Я его понимала, поскольку тоже ощущала в горле тугой комок.

Нет, не уверена, что меня огорчает его равнодушие. Наверное, больше радует. Наконец-то я предоставлена самой себе.

Преодолев несколько коридоров и лестниц, мы вошли в не очень большую круглую комнату. Ее стены были полностью завешены темными шторами, под которыми словно что-то шевелилось.

– Присаживайтесь, – предложил Гровер, и мы опустились на стулья с высокими прямыми спинками, а сам он зашел за стол и отодвинул одну из портьер. За ней оказался высокий стеллаж, полностью заставленный странными склянками.

Я не видела, чем он там занимался, но вернулся с тремя кубками, два из которых поставил перед нами.

– Пейте, – пододвинул ближе, и прозрачная, ядовито-розовая жидкость лениво всколыхнулась. Я подозрительно присматривалась к незнакомому напитку.

Судя по виду Сэйфла, он тоже не горел желанием испробовать неизвестно что, столь неприятного цвета и приторно-сладкого запаха. Мне казалось, что даже нос слипся, а язык пристал к небу.

Отец всегда говорил, чтобы я ничего не принимала от чужих людей, но ведь это декан…

– Смелее. Вы все еще слабы, а напиток придаст вам сил. Пейте!

И глаза Гровера алчно сверкнули.

Не знаю, что двигало Сэфлом, но я просто не могла противиться тону и взгляду профессора. Твердой рукой подняла кубок и, не отрываясь, осушила до дна.

Ничего страшного не произошло, только вот все почему-то приобрело розоватый оттенок, и захотелось обнять весь мир или, как минимум Густава. Почему я раньше называла его Сэйфлом? Он же Густав! Единственный, кто отнесся ко мне по-доброму. Сейчас-то я это отчетливо вижу. А какие у него красивые глаза… голубые, как летнее небо. Как же приятно, что он смотрит на меня.

Но Густав не только смотрел. Протянув руку, он переплел свои пальцы с моими.

– А вот этого лучше пока не делать.

От странного напевного голоса я вздрогнула – кто еще здесь?

С трудом отвернувшись от Густава, я прямо перед собой увидела слегка расплывающееся карамельно-розовое лицо Гровера, и хихикнула.

– Вы же хотите знать, что с вами произошло?

Мы нехотя расплели пальцы, но сдвинули стулья и выжидающе уставились на профессора.

Гровер откинулся на спинку кресла, соединил кончики пальцев и смотрела на нас с такой гордостью, с какой отец может смотреть на успехи своего ребенка.

– Такие, как вы, встречаются очень редко. И тем более я рад, что вы оба оказались на одном курсе, к тому же еще на тесно взаимодействующих факультетах.

– Какие, такие? – подался вперед Густав.

– Из того, что я увидел, стало понятно, что вы очень сильные отчужденцы.

– Кто?

Я еще ни разу не слышала такого слова.

– Отчужденцы – люди способные отчуждать, то есть, забирать энергию. Эта сила у всех развита по-разному. Самые сильные отчужденцы – это демоны. Поэтому они так опасны. Вас, мисс Минт, я приметил еще на лекции, когда же увидел вас во взаимодействии с мистером Сейфлом… В общем, это большая удача, что вы оба оказались здесь.

– Но что с нами произошло? Как вы поняли, что мы обладаем этими способностями? – наседала я и сама себя не узнавала. Со мной происходило что-то странное. Раньше никогда не позволила бы себе так разговаривать с профессором.