– Да! – подошедшая темноволосая обошла десятника справа и, глядя на ребят, холодно отчеканила: – Иша, лера Керена, дознание Джарты! Никому не двигаться, иначе умрете! Канс Хайн и ты… – девушка перевела взгляд на урха. – Быстро говорите, где третий?

– Слушай, Грон… – не обратив внимания на вопрос, Канс поморщился и, с сомнением посмотрев на приятеля, уточнил: – Мы ж вроде девок себе не заказывали? Чего ей от нас надо-то?

– Ах ты ж ублюдок! – мгновенно уловив смысл сказанного, темноволосая выбросила вперед правую руку, и события понеслись вскачь.

Блокировав способностью заклинания, я прыгнул вниз и, сбив с ног одного из солдат, схватил дознавателя за волосы. Грубо рванув ее на себя, я по инерции развернулся и, впечатавшись в стену спиной, приставил кинжал к незащищенному горлу девчонки. Одновременно с этим Канс резко сместился вправо, Грон подхватил стол и, без труда оторвав его от пола, влепил массивной столешницей по десятнику и второму солдату.

Мебель в кабаках, как правило, очень прочная, и доски совершенно не пострадали. Солдатам повезло меньше. Сильнейший удар отбросил обоих на пару шагов назад. Десятник столкнулся со своим подчиненным и, лязгнув железом, оба рухнули на пол. Нет, я и не сомневался в том, что мои спутники ребята не промах, но чтобы так…

Поморщившись от грохота, я перехватил свою жертву запястьем за горло и, не убирая кинжала, резко повернулся к единственному оставшемуся на ногах дознавателю.

Парень атаковать не пытался. Сообразил, видать, что это уже не поможет. От заклинаний он пока что был отрезан – моя способность действует полсотни ударов сердца, а в мантии против одоспешенных бойцов особо не повоюешь. Двое солдат у входа еще только соображали, что произошло, но никакой инициативы от них можно не ждать. Девчонка же в моих руках дернулась, что-то прошипела, но я ее встряхнул и, слегка придушив, шагнул навстречу Отмеченному.

Дознаватель не выглядел испуганным, за оружие не хватался. Сообразив, что я пока не собираюсь никого убивать и, очевидно, понимая причину, он посмотрел мне в глаза и спокойно спросил:

– Что ты хочешь?

– Этот мусор отсюда убрать! – я обвел взглядом поднимающихся с пола солдат. – Всех, кто сюда приехал, собрать в двадцати шагах напротив входа. Самострелы и оружие сложить в отдельную кучу, чтобы ни у одного идиота не возникло мыслей о героической смерти. Я посчитал вас через окно, поэтому знаю количество. Дальше мы заберем коней и уедем. Твою подружку, – я кивнул на пленницу, – я ссажу в трех лигах отсюда на дороге, и через полчаса ты сможешь ее забрать. Мне не нужны ваши жизни…

– Вас только трое, – так же спокойно произнес парень. – Если вы сдадитесь, трибунал примет во…

– Еще слово – и мы начнем убивать! – прорычал я и царапнул кинжалом кожу на горле девчонки. – Ну?!

– Стой! – парень выставил перед собой ладони и, переведя взгляд на десятника, произнес: – Эванс, ты все слышал. Выполняй! Быстро!

Десятник спорить не стал. Вместе с поднявшимся на ноги солдатом они подобрали третьего, что лежал без сознания, и потащили его к выходу. С улицы донеслись крики команд.

– Пошли на выход! – я кивнул ребятам и следом за Отмеченным направился в сторону дверей, аккуратно ведя заложницу.

Злости не было, ненависти – и в помине. Эти парни и черноволосая курица лишь выполняют приказ. Рыжая тоже не могла их сюда не отправить. Впрочем, и сочувствия у меня ни к кому из них нет, и я убью столько, сколько нужно, если вздумают помешать.

– Все, что случилось, – неправильно, – дойдя до двери, неожиданно произнес дознаватель. – Эта несостоявшаяся казнь и все, что произошло вместе с ней… Тебе должны были дать сбежать на кладбище Акарема… Однако случилось то, что случилось, и… спасибо тебе за кирию.