Подошли двое с мисками, потом еще один. Разговор продолжался, но уже без спора, это было монотонное повторение одного и того же.

– Рассказывают, что двое из отряда Протасова наткнулись на гнездо кровососов. От целого семейства остались только щупальца, расстреляли на фиг, а на бойцах ни царапины…

– Говорят, каждый боец Протасова вооружен лучшими американскими автоматами и обвешен гранатами, как елка игрушками.

– А я слышал, что в Южном лагере Протасов лично добивал раненых. Контрольный в голову. А потом каждому вы́резал сердце и замариновал. Опыты будет ставить…

– Нет, он берет пленных и потом ставит опыты. Никто не вышел живым из его плена. Исследовательский модуль у него зачем, по-вашему?

– А еще говорят…

Цыган оттолкнул миску. Загремела ложка, посудина завертелась и перевернулась на другой стороне стола. Все уставились на наемника.

– Ты чё, паря? – спросил щербатый.

– Я чего? – разозлился Рамир. – Это вы чего! Я слушаю эти ваши стоны и ушам своим не верю. Кто это говорит? Неужели сталкер Горячий? За что ты получил свою кличку, Горячий?

Щербатый ухмыльнулся, но ответил за него мужик в шапочке:

– За то, что в жарку ступил и живой остался. А тебе чего?

– Нарекаю тебя Обоссавшимся. – Цыган живо повернулся ко второму: – А тебя, Дуб, с этих пор будут звать Дама-с-Собачкой. А ты, долговязый, останешься в памяти ребят как Мокрица.

– Да ты охренел, парень! – Дуб поднялся, сжимая кулаки. – Сейчас я тебе покажу даму с собачкой – зубов не соберешь!

Цыган тоже поднялся:

– Ну давай, покажи свою задницу, как ты только что показал ее генералу Протасову. Я дам тебе такого пинка, какого ты заслуживаешь!

Тяжело сопя, Дуб полез из-за стола.

– Кто ты ваще такой? – встал и щербатый.

Сталкеры за соседними столами оглядывались, кто-то уже подходил, предчувствуя драку, одни из любопытства, другие – чтоб поучаствовать. Конопатый Пупок, подняв голову, недоверчиво смотрел на Цыгана.

– Это типа спец по электронике, – хмуро сказал он, не понимая, с чего вдруг проплаченный наемник защищает общее дело, да еще так горячо и, прямо скажем, безрассудно.

– За бабки который работает? – напряглись сталкеры за столом.

Цыган расправил плечи:

– Да, девочки, я беру деньги за свою работу. И делаю ее. Вчера я добыл информацию, которую ваша разведка за месяц не смогла получить. Штаб уже готовит план нападения, а вы тут, словно бабы на кухне, судачите о том, чего не знаете.

– Ты со словами-то поосторожнее, – насупился щербатый. – Не посмотрю, что спец, так насую под ребра…

– А кто вы? Мужчины, бойцы, что ли? Вы зачем сюда пришли? Думали, потрясли «калашами» – и генерал обоссался? А он тем временем лучший ваш отряд разбил, вы и наложили в штаны!

– Какого черта?! – разъярился Дуб. – Пустите меня к нему!

Его тут же схватили за локти. Дуб рычал и рвался к Цыгану. Тот вскочил на скамью. Вокруг уже собралась приличная толпа. Сталкеры стекались со всей столовой, побросав миски с ложками и хлеб, многие прибежали от палаток – с намыленной и невыбритой щекой, полуразобранным автоматом или наспех натягивая рубаху на голый торс.

– Братья! – крикнул Цыган. – Мне стыдно за вас! Вас двести человек, и все с оружием! У вас артефакты и боевой опыт! У генерала хоть и спецназ, но всего два отряда, неужели вы не справитесь? Да, у них перевес в технике, у них минометы и пулеметы, но разве это главное в бою?

Сталкеры зароптали. Послышались выкрики «Конечно!», «Да!», «Это важно!».

Цыган сунул руку под куртку и сжал крестик.

– Главное в бою – боевой дух! И пусть каждый, кто не согласен, возьмет новую кличку и покинет лагерь! Здесь нет места слабакам и трусам! У нас уже есть Обоссавшийся, Дама-с-Собачкой и Мокрица. Кто следующий? Ты, – Рамир наугад ткнул в толпу, – будешь Хилягой. А ты…