Когда вы выходите из обусловленности, вы остаетесь просто человеческим существом. И это настоящая свобода! Вы больше не носите вокруг себя корку. Ампула разбита.

Когда птица в яйце, она не может летать. Когда мы «индийцы», или «немцы», или «англичане», или «американцы», нас покрывает скорлупа яйца. Мы не можем летать, не можем расправить крылья, не можем воспользоваться чудесной свободой, которую нам предоставляет существование.

Вас обволакивает много слоев обусловленности. Кто-то обусловлен быть немцем, кто-то обусловлен быть христианином – и так далее. Кто-то обусловлен быть мужчиной, кто-то обусловлен быть женщиной. Я не говорю о биологических различиях – они естественны, не имеют с обусловленностью ничего общего, – но мужчина обусловлен «быть мужчиной». Вы постоянно помните, что вы мужчина, что вы не женщина; вы не должны вести себя как женщина – не должны плакать, слезы запрещаются; они приличны только для женщины; вам не полагается плакать. Это обусловленность, окружающая вас скорлупа.

По-настоящему свободный человек не мужского и не женского пола; биологические различия сохраняются – но исчезают психологические различия. Свободный человек не белый и не черный – черный не становится белым, белый не становится черным, кожа остается такого цвета, какого была всегда, но психологического цвета больше нет.

Когда все эти вещи отпадают, с вас спадает тяжесть. Вы ходите, не касаясь земли; гравитация теряет силу. Вы можете расправить крылья и лететь.

Вы слышали знаменитую историю о Мулле Насреддине?

Мулла скопил денег на новую рубашку и, дрожа от радости, пришел к портному. Портной снял с него мерку и сказал:

– Возвращайся через неделю, и, если будет на то воля Аллаха, твоя рубашка будет готова.

Неделю Мулла сдерживал нетерпение и в указанный срок пришел наконец за рубашкой. Портной сказал:

– Вышла задержка, но, если будет на то воля Аллаха, твоя рубашка будет готова завтра.

На следующий день Насреддин вернулся.

– Извини, – сказал портной, – но рубашка еще не совсем закончена. Приходи завтра, и, если будет на то воля Аллаха, она будет готова.

– А сколько времени потребуется, – спросил в раздражении Насреддин, – если ты оставишь Аллаха в покое?

Лучше всего будет оставить Бога в покое. Обычно, когда мы чего-то не знаем, мы говорим: «бог знает»! Чтобы скрыть тот факт, что мы сами не знаем, мы говорим, что знает бог! Лучше сказать «не знаю», потому что, когда вы говорите «бог знает», невежество притворяется знанием – что очень опасно.

Подавлять что бы то ни было преступно: это калечит душу. Подавление уделяет больше внимания страху, чем любви, – а это и есть грех.

Уделять внимание страху грешно, уделять внимание любви добродетельно. Всегда помните: уделяйте больше внимания любви, потому что именно в любви человек достигает величайших вершин жизни, божественного. В страхе человек не может расти. Страх калечит, парализует – он создает ад.

Все парализованные люди – психологически парализованные, духовно парализованные – живут в аду. Как они его создают? Секрет в том, что они живут в страхе; они готовы действовать, только если бояться нечего, но тогда им не остается ничего стоящего. Все, что ценно, вызывает определенные страхи. Если вы кого-то любите, будет и страх, потому что вас могут отвергнуть. Страх говорит: «Не люби – тогда никто тебя не отвергнет». Это правда – если вы никого не любите, вас никто не отвергнет. Но тогда в вашей жизни не будет места любви, что гораздо хуже, чем быть отвергнутым… И если отвергнет один, примет другой. Те, кто живет из страха, думают в основном о том, чтобы не совершать ошибок. Да, они не совершают ошибок – но не совершают и ничего стоящего; их жизнь пуста. Они ничего не вносят в существование. Они возникают, они живут – скорее, существуют, как овощи на грядке, – и умирают.