– Опять?

– Лишний раз сказать не помешает – смени прическу, поменяй жизнь.

– Что посоветуешь?

– Тебе решать. Как интуиция подскажет. А ты не против, Денис, если я у тебя вообще-то позаимствую этот кусочек тофу?

– Это суфле, – ответил Денис.

Вернувшись к себе, Док свернул мастырку, включил ночное кино, нашел старую футболку и сел рвать ее на короткие полоски шириной в полдюйма, пока не собралась горка штук в сто, после чего ненадолго зашел в душ и, пока сохли волосы, одну за другой собирал узкие пряди и накручивал каждую на эти узкие лоскуты футболки, которые потом закреплял простыми кнопами, – так он прошелся по всей голове, а потом сушил, может, полчаса феном и за это время то ли уснул, то ли нет, затем развязал узлы и все расчесал кнаружи вверх тормашками, чтобы вышло, на его взгляд, относительно презентабельное подобие афро белого человека полутора футов в диаметре. Аккуратно сунув голову в магазинную коробку из-под бухла, чтоб сохранить форму, Док лег на кушетку и на сей раз действительно заснул, а под самое утро ему приснилась Шаста. Не то чтоб они совсем уж еблись, но что-то вроде. Из своих других жизней они оба выплыли – так, бывает, паришь в предрассветных снах, – дабы встретиться в странном мотеле, который в то же время был вроде бы парикмахерской. Шаста твердила, что «любит» какого-то парня, но по имени его ни разу не назвала, хотя когда наконец Док проснулся – прикинул, что она, должно быть, имела в виду Мики Волкманна.

Спать дальше бессмысленно. Он доковылял вверх по склону в «Уэволны» и отзавтракал с упертыми сёрферами, которые сидели здесь всегда. Подошел Флако-Гад.

– Чувак, тебя тут опять тот легавый искал. Что это у тебя на голове?

– Легавый? Это когда было?

– Вчера вечером. К тебе заходил, но тебя не было. Детектив из убойного в центре, у него еще «эль-камино» весь битый, с 396-м движком.

– Это Йети Бьёрнсен был. Чего же мне дверь тогда не вышиб, как обычно?

– Может, и собирался, но потом сказал что-то вроде «Завтра будет другой день»… который уже сегодня, верно?

– Ну а что я могу тут поделать?

Контора Дока располагалась у аэропорта, чуть съехать с Ист-Импириэл. Помещение он делил с доктором Бадди Трубстеном, чья врачебная практика сводилась преимущественно к инъекциям «витамина В_>12» – таким благоречием прозывалась эскулапова собственная смесь амфетаминов. Сегодня, даром что спозаранку, Доку пришлось протискиваться мимо очереди пациентов с нехваткой В_>12 в организме, вытянувшейся аж на парковку: домохозяйки пляжного городка с определенным показателем меланхолии, актеры, которым надо на прослушивания, дочерна пропеченные дедули перед суетливым днем рассусоливаний на солнышке, стюардии, только что с какого-то высоконапряжного ночного авиарейса, даже несколько законных больных с пагубной анемией или вегетарианской беременностью – все они спросонок шаркали ногами, куря одну от другой, сами с собой беседуя, и по очереди проскальзывали в фойе шлакоблочного домика через турникет, за которым их записывала Петуния Припуск с планшетом в руке, красотка в крахмальном чепчике и микродлинном медицинском халатике – не столько настоящей медсестринской форме, сколько похотливом к ней комментарии: д-р Трубстен уверял, что закупил целую фуру таких у «Фредерика Голливудского» чуть ли не по оптовой цене – всю линейку модных пастелей, и сегодняшний цвет был морской волны.

– Утро, Док. – Петунии удалось мурлыкнуть это с мелодичностью салонной певицы – как норковыми ресницами ему похлопала, только в вокальном эквиваленте. – Отличная ‘фро.