– Я не понимаю, почему Вова скрыл этот факт? Он говорил, что у него ничего нет и… – с волнением говорила Латрова, сжимая подол своего платья.

– Ольга, вы не волнуйтесь. Закон на вашей стороне, но как я понимаю, будет нелегко. Ваша свекровь женщина тяжелая, и вам необходим адвокат.

– Да, я понимаю, – прошептала Оля и задумалась на мгновение, представляя, что ей устроит Наталья Андреевна в ближайшем будущем. Но ради своего ребенка, его благополучия, она сделает все, что от нее потребуется.

Когда женщина отошла от своих мыслей, они уже подъехали к ее дому. Она повернулась к мужчине и сразу же услышала:

– Ольга, вам точно есть где жить?

– Да, я… договорилась. Не волнуйтесь.

– Если что-то пойдет не так, то обязательно звоните мне, – твердым басом проговорил он и, достав из бардачка ручку и маленькую книжку, размашистым почерком написал номер телефона. Вырвал лист и подал Ольге со словами: – Я приеду и помогу.

Латрова сжала листик в своих руках и благодарно произнесла:

– Спасибо! Я даже не знаю, как вас благодарить. Вы столько для меня и моей дочери сделали. Огромное спасибо!

Мужчина внимательным тяжелым взглядом смотрел на Латрову, а потом напомнил:

– Не забудьте, что я вам сказал. А теперь пойдемте, хочу поздороваться с Алиной и Людмилой Алексеевной, а потом поехать к дочери.

Ольга кивнула и тут же ойкнула. Потянулась в салон и перетащила свой пакет. Немного погодя, перерыв сумку, нашла нужный пакет и достала маленькую вязанную крючком сумочку желтого цвета. Женщина скромно протянула мужчине и проговорила:

– Возьмите, пожалуйста. Это Вике. Я тогда… плохо себя чувствовала, а она… такая милая девочка. Это ей от всей души.

Мужчина не ожидал. Принял подарок и просто смотрел на вещь, а потом завернул ее в пакет и аккуратно сложил в бардачок. В следующее мгновение он открыл дверь, держа в руке красивый пакет, и подал женщине руку, помогая выйти.

На улице сидели две бабушки, и когда Ольга поздоровалась, кивнули в ответ, недовольно кривя губы, прищуренным взглядом посматривая на мужчину. Только входная дверь громко хлопнула, послышалось активное обсуждение.

Чувствуя неудобство, Латрова поспешила вперед, скорее нажимая на кнопку, не желая и краем уха слышать что-либо. Все ее мысли приходили к одному – свекровь расплела о ней небылицы. Непонимание и искреннее возмущение клубились в груди, отчего Ольгу стало трясти. Женщина не понимала такого отношения, когда судят по словам, основываясь на злобных суждениях человека, чья душа и язык черны как ночь. Ведь Оля ничего не сделала и, бабушки, так усердно сейчас ее обсуждающие, прекрасно знают, какая она, но, тем не менее осуждают.

Оля все прекрасно понимала, но верила, что должно быть по-другому, чтобы люди не верили в глупости и небылицы. Но так никогда не будет. Глупо даже надеяться. А если так… то пусть. Она уже здесь не будет жить, а злые языки говорят всегда.

Оказавшись в лифте, Латрова услышала:

– Ольга, не слушайте всяких кумушек. Им только поговорить.

Женщина скромно улыбнулась и, кивнув, пошла вперед, как только доехали до нужного этажа. Отбросив все гнетущие мысли, она с волнением шла к двери нужного тамбура и пока не услышала голос соседки, была в напряжении.

Спустя мгновение, Латрова вошла в дом, и тут же ей навстречу выбежала доченька, радостно пища и визжа, обнимая за ноги. Ольга села и со слезами на глазах прижала свою девочку, радуясь, что теперь они вместе. Ничего не слышала, лишь наслаждалась счастливым щебетанием Алины, любуясь своей феечкой.

– Добрый вечер, – раздался твердый приятный голос, и Ольга посмотрела вперед, замечая сына Людмилы Алексеевны.