К вечеру немцы продвинулись на участке шириной одиннадцать километров на максимальную глубину два километра и больше. Между каналом Изер и Сен-Жюльеном открылась брешь шириной примерно три с половиной километра. К сожалению, единственной силой, имеющейся в распоряжении 42-й армии для закрепления этого блестящего успеха, была половина 43-й резервной дивизии, которая стояла под Хаутхалстом, но была слишком рассредоточена и слишком слаба для того, чтобы ухватиться за эту благоприятную возможность, пока таковая еще существовала. В последующие дни немцы еще увеличили первоначальный результат при помощи повторных газовых атак, и англичане в конце концов были вынуждены оставить значительную часть Ипрского выступа. 9 мая, к тому времени как сражение закончилось, территориальный выигрыш немцев составлял участок земли примерно шестнадцать километров в ширину при максимальной глубине более пяти километров. Противники справились со своей первоначальной паникой и очень скоро сообразили, как до некоторой степени защитить себя с помощью импровизированных масок. Теперь сами немцы стали нести тяжелые потери.

В общей сложности за тринадцать дней наступления германские части потеряли 35 тысяч человек, а противник потерял 78 тысяч.

Когда мы рассматриваем вторую битву при Ипре и зимнее сражение в Шампани и сравниваем соответственно количество жертв, захваченной боевой техники и величину отвоеванной территории, становится очевидным, что, если при применении ранее не существовавшего вида оружия используется преимущество внезапности, можно одержать победу даже над опытными в бою и храбрыми солдатами, обеспеченными современным вооружением. Что касается немцев, тут стоит пожалеть лишь о том, что недостаток доверия, который, однако, вполне можно понять, проявленный к этому новому боевому средству, а затем оплошность, когда под рукой не оказалось достаточных резервов в состоянии боевой готовности, помешали нам закрепить и развить победу с необходимой быстротой. Больше никогда не получится достичь эффекта внезапности за счет применения газового оружия как такового, разве лишь в случае выбора особого места и времени, а также изменения концентрации газа. Это не исключает пока еще не исследованных возможностей, особенно если газ будет применяться во взаимодействии с более привычными и признанными методами ведения наступления. И при этом мы должны иметь в виду, что против нас тоже будут приниматься защитные меры. Нашим войскам они тоже потребуются, поскольку противник, несомненно, также прибегнет к газу в качестве оружия, и еще нам необходимо считаться с опасностью того, что ветер может повернуть в нашу же сторону наш собственный газ.

Во время прошедшей войны выяснилось, что газ, вытекающий из баллонов, ведет себя непредсказуемо, и это стало причиной постоянного совершенствования снарядов, которыми можно было бы стрелять из артиллерийских орудий или специальных газометов. В результате появилось оружие, способное накрывать избранный участок земли и поражать каждое живое существо в его пределах, причем прямое попадание в конкретную цель снарядами или осколками не требуется. Кроме всего прочего, это оружие предоставляет возможность бороться с вражеской артиллерией таким способом, какой вообще не применялся в сражении в Шампани.

С другой стороны, эксперименты с противогазами помогли выработать действенные способы защиты против газа. Противогазы было обременительно постоянно носить с собой, но, если их надевали вовремя, они обеспечивали солдату немедленную защиту. За этим опять последовал поиск веществ, которые могли бы проникать через респираторы и поражать глаза и органы дыхания таким образом, чтобы маску немедленно срывали с лица.