– Вы имеете в виду… цирковую мафию, Татьяна Александровна? – спросил Бередунковский.

– А таковая существует? – задала я встречный вопрос.

– Не знаю… возможно…

Заместитель директора пожал плечами:

– Только вы поймите, Татьяна Александровна, убивать артиста бессмысленно, на мой взгляд. Талантливых юношей найти можно. Пусть не таких ярких, как Владислав. Но программа бы не слишком сильно пострадала. Куда серьезнее было бы, убей кто-нибудь одного из коней, например… Выученного циркового коня не найдешь сейчас.

– Ладно, вернемся к вопросу о том, кто мог быть убийцей Владислава. Если Расстрельникова никто из циркового коллектива убить не мог, то, стало быть, это совершил посторонний? Как вы считаете? Такое возможно? – спросила я.

– Ну, скорее всего, так, – согласился Бередунковский.

– А каким образом он мог попасть в цирк? Были ли посторонние в помещении цирка в тот день? – спросила я.

– Вы имеете в виду за кулисами? Среди наших? – уточнил Бередунковский. – Не зрители же…

– Да, конечно, – кивнула я. – извините, неверно сформулировала вопрос.

– Мм… не припомню. Надо спросить у дежурной. Что касается меня, то ко мне в тот день никто не приходил… Постойте, вот вспомнил… вы же спросили, не было чего-то неординарного в тот вечер? Так вот, не знаю, можно ли этот факт отнести к такого рода событиям, но в тот вечер я видел Александра Переперченова, это наш модельер сценических костюмов.

– А он, что же, не должен был быть в цирке? – спросила я.

– Да, он ведь отпросился, сказал, что хочет побыть дома, отлежаться, как говорится, потому что плохо себя чувствует, – пояснил Бередунковский.

– С ним можно сейчас будет поговорить? – спросила я.

– К сожалению, нет, Татьяна Александровна. Александр еще вчера позвонил и сказал, что у него болит желудок и тошнота. Так что на работу он не вышел.

– А если стрелял в Расстрельникова кто-то посторонний, то мог ли он беспрепятственно пробраться на верхний ряд? – задала я еще один вопрос.

– Если преступник проник в цирк под видом зрителя, то да, – ответил Бередунковский. – Это же элементарно: приобрел билет, показал его контролеру и проходи.

– Но ведь у вас имеется детектор, проверяющий наличие оружия, не так ли?

– Да, он есть, – подтвердил Бередунковский.

– Тогда непонятно, как же в цирк могло быть принесено оружие? – Я продолжала выяснять подробности убийства Владислава Расстрельникова.

– Да… я, признаться, в замешательстве, Татьяна Александровна, – покачал головой Бередунковский.

– И ведь пистолет, из которого был застрелен Владислав, – это не единственное оружие, которое оказалось в цирке. Имеется еще и винтовка с оптическим прицелом, – напомнила я.

– Да, да… Какой-то кошмар! Я просто ума не приложу…

– А как у вас дела с камерами обстоят?

– Вы о чем? – насторожился мой собеседник.

– О видеокамерах, – пожала я плечами.

– На входе есть, разумеется. В холле вроде бы. И все, – ответил Бередунковский. – Все записи полиция забрала, насколько я знаю.

– А как артисты восприняли гибель Владислава? – спросила я.

– Ну как? Естественно, все пребывают в шоке от случившегося. Не каждый день ведь убивают! Только и разговоры о том, как такое могло произойти, кто на такое пошел, по какой причине и так далее. Подавлены, конечно же. Требуют усилить меры безопасности, установить везде камеры и привлечь профессиональных охранников.

– Понятно. Скажите, а кто в тот вечер был занят в представлении? – спросила я.

– Ну, кроме Владислава, выступали воздушные гимнасты, жонглеры, канатоходцы, наездники. Коверные, конечно же, то есть клоуны, – начал перечислять Бередунковский. – Да, еще наш тренер-репетитор воздушных гимнастов Марианна Мануковская, художник по свету Геннадий Каравайников, ну, они уже относятся к вспомогательному персоналу, не к артистам. Естественно, присутствовали ассистенты и униформисты. Кто еще? Вы знаете, Татьяна Александровна, давайте я подниму весь список, чтобы никого не забыть. – Заместитель директора поднялся со своего места.