– А почему нет? Твой же сын.

– Это еще доказать надо.

– Так и доказывай, пока матери нет. Мешать не будет. Спокойно лишишь ее родительских прав и усыновишь пацана. Надо – няньку ему найди, хочешь – двух, пускай воспитывают, а сам гуляй как прежде. Что изменится-то?

– Ладно, так далеко загадывать не будем. Если сегодня Инка не объявится, завтра съезжу с ним, –киваю назад, где за спинкой дивана притаился Матвей, – в медицинский центр, сдадим анализы, а там посмотрим.

Поболтав еще немного, сделав пару виражей на автомобиле теперь уже Матвея, дружок мой свалил, пожелав мне терпения и удачных поисков пропавшей мамаши.

А мы с Матвеем остались один на один. На три дня.

Три дня ада.

Это пипец!

Столько уговоров я в жизни не использовал, сколько пытался договориться с маленьким ребенком. Зато я понял, почему не хотел собственных детей. Вот из–за этого всего – слез, крика, истерик.

Контакта у меня с малым так и нет, даже призрачного.

В первую ночь, не дождавшись мать, Матвей орет. Я все понимаю – я ему чужой человек, он в незнакомой чужой квартире. Он не младенец, что–то должен понимать, но! С ним договориться невозможно! Не слушает или не хочет слышать!

Уши отдыхают только во вторую ночь. И немного днем, когда ребенок устает и засыпает на пару часов.

Видимо, осознав, что матери ему не видать, большую часть времени парень орет или просто плачет, забившись в какой-нибудь угол или тот же шкаф. При этом путем не ест, не пьет, на контакт не идет. Если замолкает, то только для того, чтобы набрать в легкие воздуха и снова начать концерт.

Игрушки, заказанные по интернету и доставленные в этот же день, лежат сваленные в углу. Как и одежда, которую я с горем пополам выбрал тоже. Истеричный ребенок от всего отказывается, в том числе и от нормальной еды.

А я, не совладав с малышом, срываюсь на службу безопасности. За нерасторопность, недальновидность, тугодумость. 

Начбез собрал несколько записей с разных камер, прислал мне на почту. Я ломал глаза, но под рев или всхлипы в соседней комнате смотрел, искал нужную мне девушку. Изображение везде нечеткое. Вот Инна идет в сторону моего подъезда с ребенком на руках. А вот почти бегом возвращается назад одна. Лица ее не видно, но почему-то мне кажется, что раскаяния на нем нет.

Таких Инн с полгорода можно найти. Именно это я и поручил Степану. Искать всех девушек с именем Инна, длинными светлыми волосами и похожей стройной фигурой. Фотографировать каждую и скидывать мне фотки. Степан кормит меня завтраками, уверяет, что ищет. Даже присылал пару фоток, но все не то!

Начбез под угрозами остаться без работы подключил весь свой штат. Пообещал к концу недели управиться и найти всех похожих Инн. А я клянусь себе, что найду ее – убью. И за свои нервы обидно, и за ребенка тоже.

Я с ним не справляюсь! Думаю прислушаться к совету друга и найти Матвею Мэри Поппинс. Вот только на работе требуется мое присутствие, а потому искать адреса и телефоны агентств времени нет. И тетка, моя палочка–выручалочка на экстренные случаи, улетела в отпуск, значит, мне положиться не на кого.

– Матвей, мы едем на работу.

Будем совмещать отбор нянек для малого и бизнес.

3. 3. Настя

– Звони, – Олеся двигает ко мне телефон.

– Не могу, – возвращаю его на место.

– Звони, говорю или я сама позвоню, – подруга угрожает, а потом все же смягчается: – Что ты ломаешься, Настька? За спрос не бьют в нос.

– Лесь, где я и где "МиКо"? Зачем им нужен сотрудник без опыта, тем более я?

– А вдруг это твой шанс, а ты его упускаешь? Да короче, щас все сделаем.