Приятели еще минуту продолжали жевать пиццу.

– Верно, – согласился Баттерс и чуть погодя добавил: – Я тебе говорил, что моя собака околела?

– Вот из-за таких вещей и устают, – подытожил Мартин.

Работая, Деймон Харп насвистывал, как те семь гномов. Он всегда насвистывал. В отличие от Белоснежки и ее дружков, Харп продавал кокаин и всевозможные колеса малым оптом, снабжая с полдюжины надежных торговцев, работавших в клубах, барах и кегельбанах Миннеаполиса и его пригородов.

В карманах пальто у Харпа лежали семь тысяч долларов. Свернув на своем «Линкольне» на Одиннадцатую улицу, он насвистывал мелодию баховского менуэта из тетради Анны Магдалены в соль мажор.

Рядом с его прачечной стоял какой-то белокурый парень с коробкой из-под пиццы и смотрел на окна квартир. Харп уставился на него. Ему и в голову не пришло оглянуться, припаркован ли рядом фургон доставки.

Деймон свернул за угол и нажал на кнопку пульта. Дверь гаража открылась. Въезжая в гараж, Харп заметил, как парень с любопытством посмотрел на него. Заглушив мотор, он вылез из машины. Парень шел по тротуару, держа перед собой коробку с пиццей. Деймон подумал: «Если эта сучка Жас заказала пиццу, когда осталась одна наверху в квартире, то…»

Он ждал, пока к нему подойдет парень с пиццей. В следующий момент Мартин остановился у Харпа за спиной, прижал к его уху пистолет и шепнул:

– Возвращайся в гараж!

Деймон вздрогнул, но тут же проявил самообладание, поднял руки и зашагал назад к гаражу.

– Все путем! – произнес он, не желая, чтобы тип с пистолетом занервничал. Харпу и раньше приставляли пистолет к голове, и он знал, что человека с оружием нельзя злить. Впрочем, в следующей его фразе прозвучала легкая угроза. – Знаешь, кто я такой?

– Деймон Харп. Негритос, торгующий наркотой, – произнес Мартин.

«Плохи дела», – осознал Деймон.

Парень с пиццей вошел в гараж, нашел светящуюся кнопку пульта и нажал на нее. Дверь закрылась. Мартин подтолкнул Харпа к лестнице в дальнем конце гаража.

– Стань сюда! – приказал он.

Харп прижался к стене, поднял руки и широко расставил ноги.

– У меня нет оружия, – произнес он и, посмотрев вбок, на Мартина, добавил: – Вы не копы.

– Нам было бы стыдно, соври ты нам про оружие, – сказал Мартин.

Его молодой спутник обыскал Харпа и вытащил из кармана пачку денег.

– Ого, – удивился он. – Спасибо.

Харп промолчал.

– Предлагаю сделку, – сказал Мартин, когда Баттерс спрятал деньги. – Нам нужна от тебя кое-какая информация. Мы против тебя ничего не имеем. Но если будешь тупить, пеняй на себя. Так что тебе с нами лучше поладить.

– Что вам надо? – спросил Деймон Харп.

– Давай поднимемся наверх, – произнес Баттерс с мягким говорком уроженца Теннесси.

Харп покосился на него. Во внутреннем уголке левого глаза Баттерса виднелась татуировка – три темно-синие слезы[4]. «Ох-хо-хо», – мысленно вздохнул Деймон.

Втроем они поднялись по лестнице. Южанин подталкивал Деймона пистолетом в спину. Второй прижимал пистолет к его виску. Оба напряглись, когда Харп начал открывать дверь.

Откуда-то из глубины квартиры раздался женский голос:

– Деймон, это ты?

Баттерс шагнул в сторону и бесшумно прошел по коридору. Мартин остался с Харпом. Из-за угла появилась женщина. Она вздрогнула, когда к ней подскочил Баттерс. Он схватил ее за руку, показал пистолет и приказал:

– Молчи!

Женщина не произнесла ни звука.

Через пять минут Харп и его подружка были крепко привязаны к стульям. Руки женщины лежали на коленях, туловище и плечи – примотаны к спинке стула скотчем. В рот ей засунули носок, который закрепили, обмотав лицо двумя-тремя слоями того же скотча. Женщина испуганно переводила взгляд темных глаз с Харпа на того из белых мужчин, который оказывался в поле ее зрения.