– Пожалуй, я немного разочарован, – произнес я, вставая. – Все оказалось слишком просто. Я ожидал сопротивления.

– У нас в колледже не обучали кулачному бою, – сказала она зло.

– Да нет, я ждал сопротивления от Джона Бинарда!

– Бинарда? – лениво произнесла она.

– Бывшего шофера вашего отца, – напомнил я. – Парня, с которым ты бежала четыре дня назад. Или ты хочешь мне сказать, что одновременное исчезновение вас обоих было просто случайным совпадением?

– О Джоне вы можете не беспокоиться. Прошлой ночью он ушел от меня.

– Значит, он не захотел стать художником? Или внезапно осознал, что у тебя нет собственных денег?

– Вы, как всегда, правы! Вам известны ответы на все вопросы, да? Бойд, вы сказали? Я должна запомнить это имя! Потом буду рассказывать знакомым, что знала вас на пике вашей карьеры, когда вы были на побегушках у бывшего босса наркосиндиката!

– Вам не следует говорить в таком тоне о вашем отце, Сюзи! – печально покачал я головой. – Даже если это и правда.

– Пошли! – сказала она устало. – Пожалуй, я предпочту еще раз увидеть своего отца, чем оставаться здесь и разговаривать с вами. Меня просто тошнит от вас, мистер Бойд!

– Что ж, пошли, – согласился я. – А вдруг Бинард вернется и станет вас искать, что тогда?

– Я уверена, что этого не будет.

– Тогда идем. Хотя мне бы очень хотелось повстречаться с этим парнем, Бинардом. Наверняка в нем что-то есть – может, и не вполне человеческое, но что-то такое… Ты уверена, что ничего здесь не забыла? – спросил я, беря чемодан с кровати. – Мы уже сюда не вернемся, даже если окажется, что в стенном шкафу осталась твоя голова!

– Я все забрала, – ответила она безразлично.

– Тебе надо бы набрать дюйма два в окружности груди, прежде чем это говорить, – поправил я.

Я окинул последним взглядом комнату, в которой через секунду останется только легкий запах духов Сюзи Лейкман, и двинулся за ней к выходу. Я спрашивал себя, сколько же людей здесь побывало, что ковер так износился? Сколько страстных ночей провели они на этой кровати, чтобы так ее расшатать? Потом я сообразил, что если так пойдет дальше и я продолжу эту оригинальную мысль, то кончу тем, что примусь писать стишки для бульварных журнальчиков, которые всегда продаются рядом с винными магазинами.

Ковер был грязно-серого цвета, но вдруг я заметил на нем круглое пятно дюймов шесть в диаметре совсем другого цвета: оно было ярко-малиновое. Я заморгал и всмотрелся внимательнее.

– Подожди-ка! – сказал я Сюзи и уронил чемодан на пол.

– Что еще? – нетерпеливо спросила она.

– Ты совершенно уверена, что ничего не забыла в этом втором шкафу?

– Я ведь уже сказала, что не пользовалась им.

Я пересек комнату, направляясь к красной лужице, которая образовалась возле дверцы шкафа. Остановился, наклонился: да, это была кровь – свежая, алая артериальная кровь. Резким толчком я открыл раздвижную дверь и на долю секунды уставился в застывшие, наполненные ужасом, широко распахнутые и неподвижные глаза. Затем прямо на меня из шкафа вывалилось тело.

Отшатнувшись от рухнувшего на меня тела, я инстинктивно оттолкнул его.

Оно повалилось на пол, перевернулось несколько раз и застыло лицом вверх, снова устремив на меня жуткий неподвижный взгляд. Сюзи Лейкман у меня за спиной тонко и жалобно вскрикнула. Затем послышался глухой стук падающего тела. Обернувшись, я увидел, что она без сознания и лежит на полу бесформенной грудой.

Вопрос ценой в шестьдесят четыре тысячи долларов был таков: потеряла ли она сознание от неожиданности при виде трупа или от неожиданности, что его нашли? Тело принадлежало крепкому парню, лет тридцати на вид. Недурен собой, хотя немного грубоват – мозгов не густо, зато мускулы отличные!