Документы свидетельствуют

Один из устойчивых мифов о политических репрессиях в центральном аппарате советской внешней разведки – «чистки» организовывали и производили таинственные «палачи из НКВД», ну а сами разведчики лишь безропотно ждали, когда придет их очередь отправиться на расстрел в «подвалы Лубянки».

Выше мы писали о том, что в середине тридцатых годов прошлого века ИНО получил право самостоятельно производить следствие по политическим делам в отношении своих сотрудников. Говоря другими словами, в роли следователей и обвиняемых выступали сотрудники одного и того же отдела. Кто какую роль сыграл при этом – тема для отдельной книги. Маловероятно, что она когда-нибудь будет написана и издана. По той простой причине, что может случиться так, что тот, кого принято считать героем, на самом деле окажется не совсем милым и справедливым человеком.

В архиве сохранился очень любопытный документ – протокол заседания партийного собрания парторганизации 5-го Отдела ГУ ГБ НКВД СССР – центрального аппарата внешней разведки, которое состоялось 23 ноября 1938 года.

В тот день на заседании парткома слушалось персональное дело Павла Судоплатова. Вот как это происходило согласно выписке из протокола заседания парткома.

Сначала секретарь парткома Анатолий Иванович Леоненко (на службу в НКВД был принят в сентябре 1937 года) зачитал обвинения. Павлу Судоплатову, в частности, инкриминировались «путаные ответы при заполнении анкетных данных»[191] (например, эпизод нахождения в плену у казаков генерала Шкуро). Более серьезные по тем временам грехи – связь с разоблаченными «врагами народа». Интересно, что в этот список попали совершенно разные люди, начиная от высокопоставленного сотрудника госбезопасности, арестованного в августе 1937 года по «делу о заговоре в НКВД УССР» и расстрелянного через год, как участника контрреволюционной террористической организации (как писали в начале девяностых годов прошлого века – палач, ставший жертвой коллег), и заканчивая разведчиком-нелегалом. Вот такое тогда было время. Кратко расскажем об этих людях и их участии в жизни Павла Анатольевича Судоплатова.

Первым в списке стоит «Горожанин – троцкист, подписавший «платформу-83», которого Судоплатов знает по работе в ГПУ УССР»[192]. Сейчас сложно сказать, какие были отношения у Павла Судоплатова с этим человеком и почему именно это имя прозвучало на партсобрании – ведь в Харькове они трудились в разных отделах. А вот будущая супруга первого – Эмма Карловна Каганова работала непосредственно под руководством начальника секретно-политического отдела ГПУ Украины Валерия Михайловича Горожанина и, как мы уже писали выше, курировала работу с творческой интеллигенцией[193]. Почему мы обращаем внимание на этот малозначительный факт?

Весной 1930 года Валерий Михайлович Горожанин стал одним из «режиссеров-постановщиков» процесса над членами украинской националистической организации «Спiлки визволения Украiни» – СВУ. Его подготовка началась еще за год до этого, когда на Украине стали арестовывать представителей местной интеллектуальной элиты. Участвовавший в подготовке судебного процесса следователь Соломон Брук цинично и откровенно провозгласил: «Нам нужно украинскую интеллигенцию поставить на колени. Кого не поставим – перестреляем»[194]. В марте 1930 года на скамье подсудимых оказалось 45 человек, среди которых было два академика Всеукраинской академии наук (ВУАН), 15 профессоров вузов, два студента, один директор средней школы, 10 учителей, один теолог, один священник, три писателя, пять редакторов, два кооператора, два юриста и один библиотекарь. Из 45 человек 31 когда-то входил в различные украинские политические партии, один был премьер-министром, два – министрами правительства Украинской Народной Республики, шестеро – членами Центральной Рады