Было бы чудесно, если бы Аня согласилась. Каждый раз, размышляя о потенциальных «невестах», возвращаюсь мыслями к этой девушке. Она изменилась. В глазах появилось спокойствие, а в разговоре выяснилось, что и голова у нее на плечах теперь есть. Ее вопросы не злили, они вполне уместны и правомерны. Я бы мог с ней поговорить откровенно, но не люблю выдавать чужие секреты.

Еще она меня привлекает как женщина. Я до последнего не хотел себе признаваться, но изменения в фигуре заметил сразу, как только появился на кухне: подростковая худоба ушла, появились округлые формы, которые притягивают взгляд. Аня сейчас мне напоминает распустившийся прекрасный цветок, который дурманит голову своим запахом и радует глаз. И у меня есть подозрения, что позже она станет еще прекраснее, и ей не составит труда найти себе спутника жизни по душе. Я могу ей предложить стабильность в настоящем. Я не люблю загадывать на будущее – когда-то мои планы и мечты очень легко растоптали. Марина эффектно появилась в моей жизни, так же эпатажно ушла из нее, она и по сей день взрывает чувства в редкие встречи. Я не могу сказать, что люблю ее. Нет, это скорее болезненная жажда прикоснуться к жар-птице, которая слишком ярко сияет и опаляет. Но все это было до недавнего времени.

– Что-то ты долго, – раздается из темноты развязный насмешливый голос. Я прищуриваюсь. По голосу понял, кто передо мной.

– Что ты здесь делаешь? Где Пашка? – от страха я перестаю дышать и едва сдерживаюсь, чтобы не подбежать к машине. Марина попадает в свет уличного фонаря, широко улыбается, подносит к ярко накрашенным губам сигарету. С осуждением смотрю на ее руку, она смеется, откидывая голову назад.

– Тебя жду, мой спаситель и повелитель. А Пашка дома, – затягивается, сокращает расстояние и выпускает мне в лицо дым.

– Ты за рулем или с водителем? – хватаю ее за локоть, слегка встряхиваю. В ноздри ударяет запах алкоголя. – Ты пила? – всматриваюсь в это преступно красивое лицо. Она выдергивает руку, поправляет рукав «косухи». Ее лицо на секунду застывает, потом она сужает глаза. Через несколько секунд вновь широко улыбается.

– Поласковее, Ник, я не люблю, когда со мной грубо. Сегодня мне грустно, решила развеяться.

– Развеяться? – меня накрывает неконтролируемая злоба, ловлю бывшую жену, сжимаю ее за предплечья. – Тебе напомнить, чем закончилось в прошлый раз твое грустное настроение?

– Ничего страшного не случилось, – пожимает плечами, подается в мою сторону. Мне приходится отпустить Марину, так как запах ее духов вперемешку с запахом алкоголя мне неприятен. Она вульгарно облизывает свои губы, играет языком. Сейчас ее поведение вызывает отвращение и брезгливость.

– Я тебя отвезу домой, – протягиваю руку за ключами. Орать на Марину бесполезно, как и отчитывать за то, что села за руль пьяной.

– Мой дом там, где ты, Ник, – обнимает меня за талию, прижимается. – Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.

– Марин, ключи дай.

– Я все время думаю о тебе. Годы идут, а ты у меня всегда лучше всех. Никто с тобой не сравнится. Молодая была, дура, что ушла, – тянется к моим губам, уворачиваюсь. Резко меня отталкивает. – Что не так, Ник? Не слишком хороша для тебя? – распахивает куртку, под которой только длинная хлопковая майка, она без нижнего белья, это очень хорошо видно. Отвожу глаза в сторону. Громко смеется, почти истерично. Достаю мобильник из кармана куртки, ищу контакты Артура. Кто бы мне сказал в недавнем прошлом, что буду звонить нынешнему мужу Марины, не поверил бы.

– Алло, – слышу усталый голос Артура.