Погода окончательно испортилась. Дворники счищали влагу с лобового стекла. Роберт не сводил внимательного взгляда с дороги, а я, повернувшись в его сторону, рассматривала идеальный профиль лица, думая о том, что правда про нас с Кристиной вызовет у Шалимова шквал негативных эмоций. Мама и папа с детства приучали нас, что обманывать нехорошо, даже если ложь во благо. Хотя какое уж тут благо? Я надеялась, что Кристина будет счастлива в браке, а вот оно как все получилось…
- Полина, я погорячился, когда предложил тебе деньги, - спокойным голосом начал Роберт. - Давай, мы сделаем вид, что я этого не говорил, а ты не отказывалась от Дамиры? Я не тороплю тебя с ответом, - он мельком взглянул на меня, а я не знала, что сказать, потому что чувствовала себя опустошенной и разбитой. - Это ведь из-за денег, да?
- Я не отказываюсь от общения с девочкой, просто… Не готова ничего менять в своей жизни, тем более уходить с работы или изображать с тобой фиктивную семью. Жить на два дома у меня не получится. Ты как себе это представляешь?
- Пока не знаю, - он пожал плечами. - Со временем разберемся. Но ты совершенно не производишь впечатления человека, которому безразлична судьба моей дочери. Я беру свои слова обратно по поводу того, что случившееся между вами с сестрой меня не касается, - Роберт выдержал небольшую паузу и спросил: - Что случилось?
Я видела, как он нахмурился, продолжая следить за дорогой.
Что я должна была ему ответить? Что его отец был подлым мерзавцем, который незадолго до их свадьбы с Кристиной натравил на нее шайку отморозков, а те изнасиловали девушку, чтобы никакой сделки между нашими отцами не состоялось? Но Роберт был за рулем, не хватало угодить в аварию после таких признаний. Да и не факт, что он мне поверит...
Стоило мне подумать об аварии, как нашу машину подрезала другая. Роберт громко выругался и вывернул руль, стараясь избежать столкновения, а нас занесло на скользкой от дождя дороге. Я вцепилась онемевшими пальцами в ручку двери, автомобиль развернуло на сто восемьдесят градусов и ощутимо встряхнуло, когда Роберт ударил по тормозам. Из моего горла вылетел испуганный вопль, я зажмурила глаза, думая в этот момент о Сафине. Если меня вдруг не станет, то она отправится в детский дом, потому что кроме меня у нее никого не было...
- Ты как? - донесся до меня далекий и встревоженный голос Роберта. - Полина? Не молчи.
Я почувствовала на своем лице руки и широко распахнула глаза.
Сердце бешено стучало в груди. Уши были заложены.
- Испугалась… - тихо отозвалась я и посмотрела в окно, чувствуя как на грудь что-то капает. От осознания, что все обошлось, меня накрыло волной облегчения.
- У тебя кровь, - Роберт достал салфетки и положил упругую упаковку мне на колени, а сам открыл дверцу и выбрался из машины, впуская в салон прохладный воздух.
Его не было от силы минут пять или семь, он вернулся в машину злой, мокрый. Взъерошил волосы на голове, завел двигатель и развернул автомобиль, освобождая проезд другим.
- Нас подрезали. Подонок даже не остановился, - он взглянул на меня и задержал взгляд на окровавленной салфетке в моей руке. - Извини, - выдохнул он.
Похоже, что день у меня не задался с самого утра.
- Все нормально?
У меня сильно кружилась голова, и шла кровь из носа. Такое у меня случалось часто после рождения Сафины, стоило немного понервничать.
- Это от испуга. Кровь сейчас остановится, - я отвернулась к окну.
Несколько минут мы ехали в полном молчании, а потом Роберт заговорил:
- После выкидыша, буквально сразу же в первый месяц после свадьбы, Кристина сильно сдала. Очень переживала, врачи говорили, что если она забеременеет снова, то это будет чудо. И вот оно случилось... - грустно улыбнулся он. - Только вышло все как-то уж совсем печально. Я ума не приложу, что делать с ребенком. Столько всего разом навалилось: смерть отца и Кристины, похороны, мать, которая без конца плачет и причитает, уход за младенцем. Я не пытаюсь вызвать в тебе жалость, но как женщина ты должна понимать, что для сестры значила эта беременность после множества безрезультатных попыток стать мамой.