- Какого черта? – рявкнул он.

Господи, как мне сейчас хотелось прикинуться дохлым сусликом и не отвечать, но нельзя.

- Алексей Григорьевич! Я попала в безвыходное положение. И мне нужно поговорить с Гришей.

Я надеялась, что голос мой не будет так дрожать, но напрасно. Слезы комком подступили к горлу, так что я чуть не закашлялась.

- Тебе разве непонятно объяснили, что у моего сына и дочери кухарки не может быть ничего общего? Мало того, что ты наглая, так еще и тупая! Скажи, тяжко живется с картонной головой?

Вспыльчивость – фамильная черта Бельских. И сейчас я еще раз в этом убедилась. Отец моего бывшего любимого, как пружина, подскочил и в два шага оказался возле меня. Такой же высокий, как Грин, крепкий, заматеревший, он нес в себе угрозу и мог прихлопнуть меня, как комара.

- Я не претендую на вашего сына. Мы расстались, и к прошлому возврата нет. Но кое –о чем он должен знать.

Я больно прикусила губу, чтоб удержать слова: «И помочь!» Требовать с Бельского что-то – это все равно, что у волка из пасти пытаться вырвать кусок мяса.

- Мой сын ничего не должен знать о тебе вообще.

- Даже о том, что я беременна от него? – в отчаянии я выплеснула то, что хотела сохранить в тайне от всех. И сообщить только Грину. Возможно, он и отмахнется от меня, но это его дело. Но я считаю, он имеет право на выбор.

- И как это меняет дело? Визит в клинику и нет проблем, - почему-то успокоившись, сказал он. Сразу виден подход успешного бизнесмена. Есть вопрос, молниеносно появляется решение.

Он нажал кнопку громкой связи.

- Лена, Борисова ко мне.

Еще не сообразив, что за этим последует, я инстинктивно попятилась к выходу и тут же угодила в лапы амбалу, который будто дежурил за дверью и только и ждал команды : «Фас»

Когда Бельский сказал, что вопрос с беременностью решается в клинике, я чуть сознание не потеряла от страха. Мой кроха должен был родиться, несмотря ни на что. Отрицательный резус в случае аборта грозил бесплодием. А я хотела детей. Конечно, в моих планах все выглядело совсем не так – не мать одиночка. А  непременно с любящим мужем, в большом доме и трое малышей с добродушным лабрадором.

Но мои планы Судьба жестко откорректировала. И сейчас я могла потерять, возможно своего единственного малыша.

Бельский не шутил. Он свой капитал сколотил в девяностых. И судя по фильмам, выживали сильнейшие. Те, которые могли за себя постоять или же нападать первыми. В любом случае умели молниеносно принимать решения и не останавливаться перед выбором средств.

Как человек, переживший голод, до конца не сможет вытравить страх перед ним, так и Бельский маниакально боялся обеднеть. Его империя расширялась, и он до сих пор, как хищник, выдавливал с рынка конкурентов. И понятное дело, что его два сына тоже были залогом приумножения капитала путем слияния с такой же богатой семьей. И безродная пигалица без кола и двора совершенно не вписывалась в его схему.

И я бы к нему ни за что не пошла, если б не Булочка. Она буквально заставила пойти на поклон и за ручку отвела к офису. Это меня и спасло.

- Сама поедешь или тебя превратить в бесчувственное тело? – придавив свинцовой тяжестью взгляда, спросил он.

- Нет, пожалуйста, не надо! Я никогда не появлюсь в жизни вашего сына! – отчаянно взмолилась я.

- Я не привык полагаться на чьи-то слова. Пока он есть, все может измениться. – он ткнул пальцем в направлении моего живота. – Так что у меня нет выбора.

- Отпустите, пожалуйста! – крикнула я и снова напоролась на безжалостный взгляд хищного зверя.

- Ты вынуждаешь меня повторить свой вопрос. Обычно я так не делаю.