– Ты чего застрял? Всех не переждёшь, это они нас пропустить должны, – прикрикнул сервис-инженер на товарища и смело ступил на зебру.

Ехавший в левой полосе микроавтобус сбавил скорость. Олег не видел лицо водителя, но представил его кислую гримасу. Но раз пропускают, надо идти, не задерживать движение. Он поспешил за другом…

Сначала он услышал – оглушительный рёв клаксона, визг тормозов, затем уж увидел промелькнувший белой молнией корпус, солнечные блики в полуметре от себя, треугольник с женской туфелькой на заднем стекле.

– Тварь! Тварь тупая! – Санька, который уже добежал до разделительной, орал и махал кулаками вслед удаляющемуся «Нисанчику». – Смотри, куда едешь!

Микроавтобус и ставшая рядом с ним «девятка» негромко засигналили, и Олег сообразил, что застрял посреди проезжей части. Понукаемый бибиканьем, он припустил через дорогу. Благо, на встречке машин не было.

– Видал, что вытворяет? – Санька не мог успокоиться. – Интересно, каким местом она на машину заработала. Чуть нас не сбила, дура!

Положим, сервис-инженер преувеличивал. Ему-то ничего не грозило, он успел проскочить. Зато Олег и правда мог размазаться по капоту. И от сознания, что смерть прошла в полуметре от тебя, что ты мог умереть внезапно, без всякой причины, только потому, что оказался не в том месте не в то время, мозг впадал в ступор. Разумеется, водитель «Нисана» не хотела его убивать, не думала о таком. А если не хотела и не думала, значит, не виновата? Значит, он сам был бы виноват в своей смерти? С кем случается что-то нехорошее, тому так и надо…

В кафетерии Саньку обсчитали. Может, и случайно, но вероятнее – нет. В обеденный перерыв людей много, у кассы очередь. Глянула не на тот разнос, рука дрогнула – у опытной кассирши отговорка всегда найдётся. Но с Санькой она не на того напала. В отличие от Олега, сервис-инженер проверял чеки скрупулёзно.

– Сколько она с тебя взяла? – поинтересовался, едва они присели за свободный столик. – А у меня чё так дорого получилось? А ну, а ну… это что за «салат из тунца»? Девушка, девушка!

Подхватился, поспешил с чеком к кассе. Олег знал – надолго. Вернуть деньги для Саньки недостаточно, он выскажет всё, что думает об уровне обслуживания. А думает он много. Олег принялся за суп, хоть аппетит происшествие на дороге отбило основательно.

За соседним столиком обедали две офис-дамочки:

– Что у них за мода: гадость показывать?

– Не обращай внимания, это не у нас.

Олег покосился на экран подвешенного к потолку телевизора. Шёл репортаж из «горячей точки». Звук был отключён, потому не определишь сразу, что это – Сирия, Ирак, Афганистан, Украина. Везде ведь одно и то же – разрушенные здания, обгоревшая техника, тела убитых, толпы беженцев.

– Это далеко, нас это не касается, – доносилось из-за спины.

– Я понимаю, что не касается, но неприятно же смотреть. Аппетит портят.

– А ты не смотри. И не думай о неприятном. Лучше расскажи, что купила вчера…

Правильно, не думать о плохом. Выбросить проклятый «Нисан» из головы, сосредоточиться на хорошем. Сегодня вечером они с Наташей погуляют в парке. Потом зайдут в «Шоколадницу», закажут мороженое с шампанским, кофе. Потом… Ладно, не стоит загадывать.

Загадывать в самом деле не стоило. У мира в запасе оставалось десять с половиной часов.

Хорошее место!

Так все вокруг талдычили о курортном посёлке. Даже Олег последнее время стал поддакивать, словно заколдованный. Что в нём хорошего? Скукотища! Люди, как обкуренные, поговорить толком не с кем. Зачем Олег её сюда приволок? Нет, поначалу было прикольно, и выдумка с «похищением» забавна, а хлебное дерево вообще отпад! Она остановилась, сорвала самую маленькую булочку, повертела в руках – пойдёт к ухе от поварихи Веры Ивановны. Она, в отличие от Олега, удосужилась выучить имена хотя бы некоторых сельчан. Хотя, может и не стоило – сельчане бесили. Лыбятся без конца, жизни учат: «Без работы пропадёшь». Будут ещё поучать меня всякие. А Олег твердит: «Приятные люди, хорошие». Ни на грош не разбирается в людях.