Собираю волосы и завязываю узлом на макушке. Просто так, без резинки – длина позволяет. Подмигиваю растерянному Сурикову и, когда он вскидывает в недоумении руки, разворачиваюсь и несусь к небольшой вышке в основании бассейна.

– Аня! – Кричит он мне в спину.

Но я не останавливаюсь. Интересно, Паша боится за меня или крайне шокирован тем, что его девушка осталась у всех на виду в одном коротком топе и тонких кружевных стрингах?

Когда голые ступни касаются холодной стали ступенек, я вдруг трезвею окончательно. Какого черта? Не зная глубину бассейна, не веря в собственные силы… Что я здесь делаю? Неужели мне так хочется сбежать от этого парня и своих чувств, что готова сделать все, лишь бы не оставаться с ним наедине и не смотреть в глаза?

Взбираюсь на самый верх и делаю несмелый шаг на трамплин. Чувствую, как дрожат поджилки. Нет. Что с нами происходит? Все это неправильно. Мы должны быть сейчас в совершенно другом месте.

Мне нужно позаботиться о подруге, Пашке наказать обидчиков сестры. Опускаю взгляд, пытаясь вспомнить, где мои вещи и телефон. Оглядываю свою фигуру. Как я, вообще, могла так напиться, чтобы остаться без одежды и с маленькой полоской кружева вместо трусов. Ё-мое…

Глаза ловят испуганный Пашкин взгляд. Там, внизу. Очень далеко внизу. Пытаюсь выдавить улыбку и не могу. Хватаюсь за поручень, впиваюсь в него пальцами из всех сил. Нужно спускаться. Идти обратно. Это уже слишком. Перевожу дух и хочу развернуться, когда слышу вдруг подбадривающий свист. Это вызов.

– Уху! Давай, детка, давай! – Кричит кто-то незнакомый.

И меня переклинивает, я опять ловлю кураж. Не выставлять же себя трусихой?! Выпрямляю спину, расправляю плечи. Главное, не думать ни о чем. Не высчитывать. Боже, храни смелых и пьяных. Если сверну себе шею, прошу вспоминать меня веселой и безбашенной. Аминь!

В три шага достигаю края трамплина. Толчок! Мозг судорожно соображает, куда девать руки. Прижимаю их к телу и лечу вниз стрелой. Успеваю закрыть веки, но забываю задержать дыхание. Вхожу в воду, как нож в масло. Быстро и резко.

Сердце сбивается с ритма. Нос заполняется жидкостью, на языке уже привкус хлорки. Те доли секунды, пока ноги еще не касаются дна, лихорадочно соображаю. Нет, не о том, жива я или нет. О том, потечет ли водостойкая тушь по щекам или все-таки пощадит меня.

Мне же еще выныривать. Перед Пашей.

Когда, наконец, ступни касаются холодного дна, отталкиваюсь изо всех сил и поднимаюсь наверх. Работаю руками, ногами. Мир на поверхности видится словно через мутное стекло. Еще немного, еще. Едва я выныриваю, выкашливаю всю жидкость из дыхательных путей и машу рукой под дружные аплодисменты. Радуюсь, что все обошлось. На плаву держаться всё труднее, и поэтому я медленно гребу к бортику.

На краю бассейна сидит Суриков.

Откашливаюсь еще раз и тихонько плыву в его сторону. Не торопясь, осторожно. Чувствую, что волосы растрепались, они мокрые, склизкие и липнут к спине. Постепенно ко мне приходит боль от удара о воду. А ведь, казалось, хорошо вошла. Как спортсменка, наверное, почти даже без брызг.

Смотрю на Пашку, качающего головой, и пытаюсь свыкнуться с мыслью о том, что мы вместе. Пока никак не получается. Как же все будет? Сможем ли мы? Не могу даже представить.

Подплываю ближе и вижу, что он смеется. Даже не так. Улыбается, вздыхая и периодически прикусывая губу. Гляжу на него и не могу налюбоваться. Когда он успел превратиться из мальчика в мужчину? Пронзительные серые глаза, открытые, добрые. Блестящие каштановые волосы, смуглая кожа, обласканная нежным весенним солнцем. Сильные руки, даже под рукавами футболки не умеющие скрыть изгибы бицепсов.