Увидев его первое сообщение, я оцепенела. Просто смотрела на экран, не в силах поверить в увиденное, и не понимала, что происходит. Зачем он мне пишет, с какой целью? Сначала я была растеряна, а затем на меня нахлынула холодная жгучая ярость. Когда-то его имя было моей молитвой – я просыпалась с его именем и засыпала, но сейчас меня тошнило и от его имени, и от его фотографии, где он улыбался чужой незнакомой улыбкой.

Серьезно? Вот так просто он взял и написал после долгого молчания? Так невозмутимо предложил увидеться, словно ничего не произошло? Так легко решил, что я соглашусь на встречу и прибегу к нему на задних лапках?

Возможно, Костя думал, что я нашла себя на помойке, поэтому у меня нет чувства собственного достоинства и гордости. И решил, что я соглашусь и полечу бабочкой в его распахнутые объятия. Он не понимал, что остался в прошлом и стал частью воспоминаний. А я вдруг поняла то, что раньше плохо осознавала, – он эгоист. Законченный эгоист. Не слабый, не загнанный в угол обстоятельствами и не сумевший противостоять напору властный матери, а эгоистичный. Наверное, это не плохо – ставить в приоритет свое счастье, а не чужое, но не за мой счет, пожалуйста.

В переписке я пыталась быть резкой и равнодушной, но на душе скребли кошки. В сердце появилась знакомая глухая тоска, и это так взбесило меня, что я вдруг точно решила – встречаться с Костей не стану. Что бы он ни говорил. Как бы ни просил. А он все писал и писал, нес какую-то ерунду и злили меня все сильнее и сильнее. Не знаю, к чему привел бы наш диалог, но в какой-то момент мне позвонил Олег. И я чуть с ума не сошла от беспокойства за него – думала, что его ранили, и что это ему нужна «скорая». Так страшно мне было только однажды – когда младший брат позвонил мне и сказал, что бабушке плохо, а дома нет взрослых. И тогда, и сейчас я испугалась так, что перестала чувствовать собственное тело – мне казалось, что я парю в воздухе, а не сижу на кровати.

Услышав крик про скорую, я вскочила – мир пошатнулся, но я устояла на ногах и бросилась к шкафу. Нашла первые попавшиеся джинсы и кофту. Кое-как натянула их, не отпуская телефон и зовя Олега по имени. Я готова была бежать куда угодно, чтобы спасти его. Но не успела выйти из комнаты, как он ответил мне. Сказал, что с ним все в порядке, и что завтра он мне обо всем расскажет. А еще вдруг назвал малышкой, застав мое сердце пропустить удар. И дело было не в этом ванильном обращении, а в интонации, с которыми он говорил – ласково и осторожно. Так говорят любимым девушкам, пытаясь их успокоить.

. Я пыталась быть перед ним храброй, но после окончания нашего короткого разговора просто сползла по стенке на пол – ноги отказывались меня держать. Мысли о Косте моментально пропали, я думала лишь об Олеге, но перезванивать ему не стала – наверняка случилось что-то серьезное, и сейчас мне не нужно доставать его своими звонками. Главное, что с ним все хорошо.

Какое-то время я сидела на полу, откинув голову назад и прижавшись затылком к стене. Я пыталась унять бешеное сердцебиение и понять, что произошло, однако ничего путного в голову не приходило. Нужно приехать завтра в университет пораньше и найти Олега. А Костя… Косте я больше не отвечала. Мы расстались и больше друг другу никто. Он стал обрывками моих воспоминаний.

Глядя на свое отражение в напольном, сияющем подсветкой зеркале, я вдруг тихо, но твердо сказала:

- Прошлое останется в прошлом. Он мне больше не нужен. У меня есть Олег.

Последняя фраза вырвалась совершенно случайно, и я улыбнулась сама себе, вдруг поняв, каким важным человеком для меня стал Олег Владыко. Как это произошло, я не понимала, но факт оставался фактом.