– В Париже. – Антониетта улыбнулась и нежно провела руками по ткани. – Я купила это сразу, как только туда приехала. – Был поздний летний день, и она, написав родителям, воодушевилась перспективой примирения с ними. – Я шла по площади Сен-Пьер и заглянула в магазин тканей.

Решив порадовать себя, она нашла среди парчи и бархата кусок алого шелка и купила его.

– Почему ткань валяется без дела? – Аврора увидела, что шелк по-прежнему завернут в папиросную бумагу, и положила его в нижний ящик тяжелой деревянной тумбочки.

– Можно сшить из него подушки.

– Подушки? – Аврора была ошеломлена. – Из такой ткани надо сшить платье!

– Да ну. Где я буду его носить?

– В крайнем случае, тебя положат в нем в гроб, – сказала Аврора с типичным сицилийским мрачным юмором. – Ты будешь лежать в алом платье мертвая, а люди скажут: «Посмотрите, какая красавица!»

– Давай я что-нибудь из него сошью. – Аврора была великолепной швеей и сшила бы из шелка что-нибудь красивое, но Антониетта отдала ей ткань почти неохотно.

– Я сниму с тебя мерки, – произнесла Аврора.

– У меня нет рулетки.

Но, конечно, у Авроры рулетка была. И поэтому вместо того, чтобы распаковывать вещи, Антониетта встала перед подругой в нижнем белье, подняв вверх длинные прямые черные волосы, и Аврора стала ее обмерять.

– Ты такая стройная, – заметила Аврора. – Каждая моя нога по объему такая же, как твоя талия.

– Не говори ерунды.

Они были лучшими подругами всю жизнь и полными противоположностями. У Авроры были волнистые кудри и пышная фигура; она была крайне самоуверенной. Антониетта была сдержанной и стройной и казалась невесомой. Было прохладно, и она вздрогнула, пока Аврора не спеша записывала измерения.

Антониетта попыталась отвлечь ее.

– Скоро придет Нико, – предупредила она.

Он проверял отель, пока Аврора помогала Антониетте устроиться. Как только прилетит вертолет, Аврора и Нико отправятся в Рим.

– Ты не заглянешь к родителям?

– Я их сторонюсь. – Аврора закатила глаза. – Представляешь, они хотят, чтобы Нико нанял моего ленивого никчемного брата в качестве главного смотрителя в «Старом монастыре».

Антониетта рассмеялась. Брат Авроры действительно был ленивым.

– Я пошутила, – сказала Аврора. – Мой брат такой же бездельник, как и твой, и, разумеется, теперь, когда мы с Нико женаты, он считает, что Нико должен взять его на работу!

– Надеюсь, Нико не нанимал меня против своей воли…

– Не городи чушь, – прервала ее Аврора. – Ты труженица, и «Старому монастырю» повезло с тобой.

Тем не менее они оказали Антониетте огромную услугу, предоставив ей коттедж.

Услышав шум вертолета Нико, Аврора выглянула в окно.

– Он прилетел. – Она расцеловала подругу в обе щеки и обняла. – Удачи в работе! Увидимся в канун Рождества, если не раньше. И я серьезно, Антониетта. Если у тебя ничего не получится со своей семьей, присоединяйся к нам с Нико на праздники.

– Спасибо, – сказала Антониетта. – Но до Рождества еще пара месяцев. У меня много времени.

– Ты в порядке? – спросила Аврора. – Здесь тебе будет немного одиноко.

– У меня все хорошо, – заверила ее Антониетта. – Большое спасибо.

Нико и Аврора уселись в вертолет. Они оба с радостью возвращались в Рим, где их ждал малыш Гейб, которому скоро исполнится год. Антониетта обрадовалась, что Нико не заглянул к ней. Она скоро приступит к работе и не хочет, чтобы ее коллеги думали, будто к ней относятся по-особенному из-за мужа подруги.

Наконец Антониетта осталась одна.

Коттедж был красиво оформлен, с современной кухней и уютной гостиной. Она ходила по нему, любуясь не только мебелью, но и потрясающим видом на океан из спальни. Пляжа не было видно, а только неспокойные волны и грохот пены. Несмотря на прохладный вечер, она открыла окно, желая заглушить унизительную тишину, наступившую после ухода Авроры.