К двум часам ночи, уже полностью издерганный, я сажаю Еву в автокресло и везу к Алисе.

В посёлок, где живут Громовы, мы въезжаем, когда на улице уже довольно хорошо рассвело. Еву укачало и она заснула, но проснулась, как только я остановил машину у дома Алисы!

Я беру дочку на руки и захожу во двор. Мне немного непривычно — во дворе слишком мало места!

Чувства стыда мне незнакомо, поэтому, несмотря на то, что на часах пять тридцать, уверенно заношу руку, намереваясь постучать.

— Вы в своём уме? — грудная клетка сжимается от тихого голоса Алисы, которая стоит за моей спиной. — Вы ребёнка в ночь притащили?! О чём вы думаете вообще? — Алиса аккуратно берёт Еву к себе на руки, — что случилось?

Алиса

Узнав о страшном диагнозе, я едва не сошла с ума! Я не помню, как приехала домой, я два дня пролежала в постели и ни с кем не разговаривала. Лишь на третий день меня словно прорвало. Я разрыдалась на плече у бабушки и всё-всё ей рассказала.

Правда потом испугалась, что у неё снова прихватит сердце, но всё обошлось. Бабуля конечно же приняла сердечные капли, но успокоившись, даже смогла меня поддержать. Бабушка привела мне несколько примеров, когда женщинам говорили, что они не смогут иметь детей, но вопреки всему, они всё же становились мамами.

Мы очень долго разговаривали с ней на эту тему, и сошлись на том, что мы с бабулей вместе поплачем через несколько лет, когда я буду глубоко замужем и, не приведи господь, у меня так и не появятся дети. Только бабушка абсолютно уверена в том, что этого не случится и она успеет понянчить правнуков. Я, конечно, ей верю. Про то, что конкретно мне сказал Тумурзориг, я тоже ей рассказала. Я не могу передать всех бранных слов, что бабушка высказала в его адрес. Но на следующий день она всё же оттаяла и снова завела разговор про Тумура!

— Алиса, я, конечно, не знаю этого, как его там?

— Тумур!

— Да-да, Тимур! Так вот, я не защищаю его, ни в коем случае, и пусть только мне попадётся на глаза, я ему… — я тепло улыбнулась.

— Бабуль, не начинай опять.

— Ну хорошо. Не буду. Так вот, я что подумала-то: дед твой, так тоже не всегда думает, что говорит. Он в молодости был довольно вспыльчивый. Однажды даже сказал, что твой отец не его сын… — на последней фразе у бабушки даже голос просел.

— Дедушка так сказал? — едва ли не взвизгнула я.

— Сказал! И вообще, много чего у нас было. Алиса, мужчины вообще никогда не думают, что говорят, особенно на эмоциях.

— Я думала, вы с дедом никогда не ругаетесь…

— Да что ты! — махнула рукой бабуля, — это сейчас нам уже нечего делить. Жизнь прожита, и осталось только держаться друг друга. А в молодости, ух да ты что. Всё было, внученька. Мы и успокоились-то из-за того, что ты у нас одна сиротинушка… — бабушка вновь не смогла сдержать слёз. У меня сердце на куски рвётся, когда я вижу, как она плачет.

— Ну хватит, ба. А то я тоже расплачусь, — и только проговорив, также начинаю разводить сырость.

— Так вот, Алиса! — продолжает, промокнув фартуком слёзы. — Мужчина может быть хоть тысячу раз умным и образованным, но никогда это не помогало в отношениях между мужчиной и женщиной. И не важно, муж это с женой или коллеги по работе. Любые взаимоотношения держатся на женской мудрости! Женщина всегда должна знать, где смолчать нужно, а где настоять на своём, — бабушка заканчивает складывать бельё и садится со мною рядом, — подожди немного. Может он ещё объяснится с тобой.

— Всё равно не прощу! — сказала я твёрдо, скрестив руки на груди, и в обиде оттопырив нижнюю губу.