- Не знаю. Ту вторую я вообще первый раз вижу, - теребил он в руках мою грязную футболку, а вместе с ней и мои нервы.

- Какую вторую?

- Брюнетку.

- Она шатенка.

- Какая разница? – психовал Егор.

- Тебе показать, какая разница? Я вот сейчас лично прочувствовал, что разница между теми двумя есть. Дважды прочувствовал, чтоб тебя! Пихаешь свой… своего «Егорку», куда не надо, а потом дядьке отдувайся за тебя.

- А сам-то? - с насмешкой выдал малой.

- Рот свой закрыл! - отвесил ему смачный подзатыльник. – Кофе ты на сегодня лишаешься и до дома дойдешь пешком.

- Мир… - заканючил малой.

- И еще, - сказал я прежде, чем сесть в машину. – Поговоришь с блондинкой, узнаешь, кто из вас и от кого беременный. Возьмешь на себя ответственность, если надо. Даю тебе неделю, а потом рассказываю все твоему бате. И приведешь мне эту шатенку.

- А она-то тебе нафига нужна? Я ее даже не знаю, - хмурился Егорка.

- А с ней поговорю я. Если твоя не-от-тебя-беременная беременна от тебя, то с той второй нам, похоже, еще родственниками быть. Да и извинения у неё какие-то вялые были. Всё. Жду неделю, потом – не обижайся.

3. Глава 3

- Перестань, - в неутешительные мысли ворвался Настин голос.

- Что «перестань»? – всплеснула я руками. – Я вчера ни за что ударила мужчину коленом в пах, затем обвинила его в том, что он бросил беременную, а потом еще и кофе ему же за шиворот плеснула. Горячий кофе, Насть! – таращила я на неё глаза. - Ты понимаешь, что за всё, что я сделала с этим мужчиной, меня черти будут по всем кругам Ада вертеть и жарить?!

- Ну, ты же извинилась, - слабая попытка Насти сделать мой день веселее была провалена с треском, когда я в очередной раз вспомнила, что сразу после извинений плеснула в этого мужчину кофе.

- Он мне сегодня снился.

- Да? – тонкая бровь соседки по комнате взлетела к маске для сна, которую она оставила на лбу. - И что он делал в твоем сне?

- Сначала все было хорошо. Я даже извинилась перед ним еще раз. А потом он как-то странно извернулся и возник передо мной, обтекая кофе.

- Точно кофе?

- Не знаю. Но жижа была коричневой. Боже! – уронила я лицо в ладони и страдальчески всхлипнула. – Даже думать не хочу о том, какую дичь я могла натворить еще и во сне.

- Не переживай ты так, - взъерошила Настя мои распущенные волосы. – Вряд ли ты этого мужика увидишь еще раз.

- Да ты что? – подняла я голову и с ядовитой усмешкой посмотрела на девушку. – А тебя не смутило, что этот мужик отлично знаком с твоим Егором? А то, что Егор твой понял, что я твоя подруга тебя тоже не смутило? Да они меня на раз-два вычислят и утопят в том стаканчике.

- Надеюсь, ты его полностью вчера выплеснула?

- Не смешно, - фыркнула я и откинулась на высокую спинку стула, уставившись в потолок. Еще пара минут беззвучного нытья и проклятий самой себя оборвались, когда до слуха донеслось тихое пение Насти. Подняла голову и непонимающе посмотрела на подругу, которая, напевая себе под нос какую-то приторную попсу, нарезала киви во фруктовый салат. – А ты чего такая спокойная сегодня? Вчера весь день, то плакала, то в стену без эмоций смотрела, а сегодня вся такая окрыленная и поющая. Ты что-то еще натворила, о чем мне лучше не знать?

- Ничего я не натворила. Просто беременным нельзя волноваться. Вот я и не волнуюсь. Крошу себе салат фруктовый и не волнуюсь.

- Мне бы твой тумблер, чтобы просто так взять и переключиться.

- Просто нужно уметь отпускать. А моему ребенку отец-трус не нужен. Мы и без него отлично проживем.

- Вот такой твой настрой мне нравится куда больше, чем тот ночной вой в подушку. Правильно! В задницу таких недоотцов. Мы и сами малыша потянем.