— Утречко доброе, — послышался низкий голос, непонятно кому принадлежавший.
Я подскочила на постели и зажала рот рукой, чтобы не завизжать как резаный поросёнок. 
Надо мной нависла низкорослая коренастая женщина. Ее нижняя челюсть сильно выдавалась вперед, придавая внешности немного комичный вид. Но стоило ей улыбнуться, я снова оказалась на грани обморока. Широкие сточенные клыки, словно бивни, торчали из нижнего ряда зубов. 
— Вы кто? — вжавшись в спинку кровати, пискнула я.
— Я Брана, личная помощница нашего мальчика, — с гордым видом, но очень добродушно пояснила она.
— Какого мальчика? — спросила ещё тише.
— Дармира, какого ещё? — усмехнулась горничная, будто я чушь сморозила. 
Мальчика? Он - мальчик? В каком месте?!
— А ты его новая подружка? — вытаскивая из-под меня простынь, беспечно поинтересовалась женщина. 
— Ну.., — я, действительно, растерялась,— Наверное, можно и так сказать, — закончила, поразмыслив.
Вытащив простынь и кинув ее на пол, она принялась отнимать у меня одеяло. 
— Ух, ты ж, батюшки! Да ты его каллисти? Неужели решился? — она положила тяжелую руку мне на плечо и по-хозяйски провела вдоль золотого рисунка, — Так оно к лучшему. Нечего тут этой избалованной фейрихе командовать. 
Я удивленно подняла бровь, скорее испытывая любопытство, нежели недовольство.
— А я у него… что … первая такая? — решилась, наконец, спросить.
— Такая точно первая. Дармир, мой дорогой мальчик, очень порядочный и ответственный, если бы взял себе каллисти, менять бы не стал.
«О, да! Конечно же! Непорочный, святой человек!» — мысленно усмехнулась я. 
— Вот и славно! Как тебя звать? 
Немного расслабоилась в присутствии этой простоватой, но весьма добродушной и открытой женщины. 
— Меня зовут Нина. 
— Раз он приказал мне сегодня заняться уборкой, значит, и тебя мне доверил. Я подобным зим пятьдесят точно не занималась, — молотя подушку обеими руками, продолжала рассказывать женщина. 
— Ты не думай, я никого никогда не осуждаю. Для меня все равны. Что фейри, что человечка, главное, чтобы характер хорошим был. 
— С этим, как выяснилось, у меня проблемы, — тихо вздохнула в ответ.
— Ангелу не переплюнешь, поверь, деточка, — хрипло, почти по-мужски, рассмеялась женщина, — Я из низших сама. Сирры редко нас в дом впускают. Но эта семья достойная. Много лет им верой служу.

Ее ярко-коричневые небольшие глаза на секунду засветились  от нахлынувшего благоговения. 
— Простите, могу ли я узнать, что значит – низшие? 
Она хитро на меня взглянула и принялась менять шелковые наволочки. 
— Низшие — те, кто не владеет магией драконов и фейри. Мы, так сказать, попроще. В бошку никому не влезаем, интриги не плетём. На расстоянии не убиваем. Так… бытовуха одна, — явно с удовольствием начала рассказ Брана.
— А фейри и драконы?
— Какие вы, человечки, необразованные, — добродушно рассмеялась горничная, — А ещё нас темными называют! 
Я состроила слегка обиженный вид, и женщина снова расхохоталась.
— Фейри — физически слабые, злобные и носящиеся со своей магией, как курицы с яйцами. Драконы — сильны физически, и магия очень сильная, но, как выяснилось, ведомые. По сути, правят драконы, а эти… Так, прилипалы-приживалы! Толку ноль. Я бы в шею их всех гнала, паразитов, — она угрожающе потрясла своим огромным кулаком, и я сглотнула, приняв решение не гневить эту сильную женщину.
— Шоколадку будешь? — махнув рукой в сторону стола, спросила горничная. 
— А у вас есть? 
— Ещё бы. Это у вас есть, потому что у нас есть, наивные человечки.
Я поднялась с постели и подошла к столику, на котором стоял маленький кофейник, и кусочки шоколада в серебристой обертке лежали  на блюдце.