– Когда последний раз ела? – двигая в мою сторону блюдо с желтым, нарезанным пластинами, сыром, по-доброму ворчливо спросил Мукеш.

С трудом проглотив кусок, который уже было хотел встрять в горле, несколько виновато посмотрела на дворецкого. Даже то, что я так проголодалась, не очень оправдывало мое поведение.

Пришлось глотнуть из чашки какого-то травяного сбора, отдающего ягодами облепихи, прежде чем смогла ответить:

– Перед тем как к вам попасть, в середине дня яблоко съела. Я же не думала, что так заплутаю, – пожала плечом, стараясь сильно не размышлять, как быть дальше.

– Хозяин считает, что ты не просто заплутала, а тебя «заблудили», – покачал большой головой гоблин, отчего уши забавно заколыхались, притягивая взгляд.

– А? – несколько рассеянно посмотрела в глаза Мукеша, пытаясь уловить смысл произнесенных слов.

– Обычно в тех землях крылатые не буянят, но видно от скуки молодые спрайты* покинули привычные территории. В Самайн деревенские люди не ходят в лес. Да и из домов стараются нос не высовывать с наступлением сумерек. А тут ты. Как было не удержаться? Чего в лес пошла? – сердито и взволнованно, словно родной дядька племянницу отчитывал, спросил гоблин.

– Грибы собирать, – потупившись и несколько раз моргнув, отозвалась виновато. – Мы из них настойки делаем, потом во дворец продаем. У нашего рода королевский патент на этот рецепт имеется.

– Значит, правда, из благородных?

– Не самые знатные, конечно, но и не пастухи овец, – чуть вскинув голову, призналась. – Мама когда-то была даже в претендентках на место королевской фрейлины, но ее по здоровью не взяли.

– Так чего вы в деревне забыли? В Лисёнках твоих.

– В Паслёнках, – тихо поправила, чувствуя, как к глазам начинают подкатывать слезы. – Мама совсем слегла, и отец дом в городе продал, купив небольшое поместье в деревне. Лекари обещали, что ей тут станет лучше. Так и вышло. Только совсем ненадолго. А потом уже возвращаться не захотели.

– Не реви, – ворчливо пробормотал Мукеш, двигая в мою сторону еще какое-то блюдо с лакомствами. Вокруг чашки уже и места пустого-то не осталось. – Не с чего теперь плакать. Завтракай давай, и буду показывать тебе дом. Придется тебе смириться с тем, что на полгода ты у хозяина в прислугах.

– Это что, мне теперь посуду мыть? – меня подобная работа не пугала, всякое время бывало. И бедно, и богато жили, так что это я умела. Но не сказать, чтобы любила и была согласна с таким положением дел.

Мукеш оглядел кухню, словно выискивал ответ на мой вопрос. Я, немного утолив голод, и будучи в состоянии думать уже о чем-то другом, тоже осмотрелась. Помещение выглядело вовсе не жилым. За исключением столика, за которым мы сидели, все вокруг смотрелось так, словно никогда не использовалось.

– Нет, посуду мыть не нужно. И готовить тоже. Для этого у дома своих чар хватает.

– Тогда что я должна? – Сунув в рот небольшое печенье в форме цветочка, я чуть не застонала. Кажется, это было самым вкусным десертом, что я пробовала в жизни.

– Топить камин в гостиной хозяина, – загнув один длинный палец, произнес гоблин. – Подавать ему чай. Листья эти выметать. По всему дому разлетелись уже. Закончила?

Я кивнула, поднимаясь из-за стола. Вопросительно глянув на Мукеша, ждала подсказки, куда ставить чашку.

– Оставляй все, и идем, – гоблин двинулся вон из кухни, а я мельком глянула на огромную плиту, покрытую тонким слоем пыли. В углах по потолку то и дело виднелась паутина, а про количество сухих листьев под ногами вовсе и говорить не стоило.

Едва мы вышли из кухни, как ступни опять утонули в этом шуршащем ковре.