Сейчас все дети Свирепого Малютки Ганса оказались в гораздо более уязвимом положении, чем им бы хотелось.

Йоханнес вынудил курфюрстов составить Акт о престолонаследии, который был утвержден и принят патриархом и коллегией, и теперь этот документ никто не мог оспорить с точки зрения закона. Но Йоханнес Черные Сапоги не рассчитывал так скоро погибнуть в битве. Он думал, что переживет своего больного сына и передаст трон Катрин и ее сыновьям. Император надеялся заключить могущественные союзы, выдав дочерей замуж.

Все переговоры, касавшиеся Акта о престолонаследии, прошли еще до гибели Йоханнеса под Аль-Хазеном, и сам акт был к тому времени уже подписан.

Элспет указали в нем на всякий случай. Йоханнес ведь все делал тщательно. Следующими после Элспет значились сыновья сестры Ганса, Аньес.

Право распоряжаться императорским престолом могло перейти к курфюрстам, лишь если бы какая-нибудь беда стряслась со всем семейством Иджей разом.

– Советники изволили предупредить нас, и мы согласны с ними – правление наше подвергается теперь серьезным испытаниям.

Элспет никогда раньше не слышала, чтобы Мусин пользовался этим королевским «мы», и поразилась. Принцесса еще не привыкла, что ее маленький брат вдруг сделался императором. Вглядываясь в его лицо, она подумала: не стал ли этот новый Лотарь игрушкой в руках регента и его приспешников. Именно этого она так боялась, ведь эрцгерцог Хиландельский со своим вороньем все неотступнее кружили вокруг императора, отрезали его от родных, да и от всего окружающего мира.

Лотарь хорошо понимал, что происходит. Но он был еще мал и потому почти не мог ничего сделать, чтобы это остановить. Ему приходилось быть сильным и даже стравливать советников между собой. Кое-что у него получалось.

– То, как мы все держим себя, недостойно императорской семьи. Дочери отца нашего не должны навлекать на себя злословие и бесчестье, разъезжая повсюду, словно простые воины.

Элспет с изумлением уставилась на Лотаря. Последние лет десять половина императорского двора негодовала и возмущалась, потому что Йоханнес не просто разрешал незамужним дочерям сопровождать себя в военных походах, но сам звал их с собой. Они рисковали наравне с ним, жили в обычных полевых лагерях и постоянно имели дело с грубой неотесанной солдатней.

Значит, советники решили положить всему этому конец.

Под гневным взглядом Элспет малолетний император поник. На лице Катрин он тоже не увидел сочувствия или понимания.

Катрин меньше, чем Элспет, нравилось вести возмутительно неправильный образ жизни. Младшая дочь Иджа во время кальзирского священного похода надевала доспехи, бралась за оружие и даже угодила в опасную переделку под стенами Аль-Хазена. Катрин же была упряма и больше дорожила своей независимостью и полагавшимися ей правами.

Лотарь обладал слабым телом, но дух его был силен, гневные взоры сестер не могли его запугать.

– Мы решили, что принцессы, наши сестры, должны удалиться в свои владения и ждать, покуда мы не подыщем для них выгодных женихов. Молчать, вы обе!

Элспет готова была взорваться от злости. Катрин она в ту минуту не видела, потому что гнев застилал глаза, но и сестрица наверняка в бешенстве.

Эрцгерцог едва не усмехался от радости в свою седеющую бороденку. Взгляд у него при этом был ледяной.

– Такова воля императора.

Значит, Лотаря донимали и мучили до тех пор, пока он не согласился.

Элспет вспомнила, что эрцгерцог Хиландельский сам рассчитывал когда-нибудь занять престол, пока Йоханнес не заставил всех принять Акт о престолонаследии.