Адемар был верен своему слову: общался с Аджитой подчеркнуть вежливо, но не переступал ею же установленных границ. Уязвленная гордость, боль от несбывшихся надежд удерживали его от опрометчивых поступков. Порой, особенно сильно хотелось отбросить все обиды, рассказать, а лучше показать, насколько она была дорога ему. Только каждый раз, думая сделать шаг навстречу, он вспоминал ее злые слова. Показное равнодушие нелегко давалось ра-Фарнассу, но и уступать он не собирался.

Водоворот дел вновь закружил его, отвлекая от семейных проблем. Адемар был даже рад недолгой поездке, которая помогла ему отвлечься от последних событий.

Вернулся несколько дней спустя, за ужином напомнил Джаксае о данном ею обещании. Та ответила что-то про подготовку к празднику, чем немало разозлила дракона. Он не стал скандалить за столом, покинул общество своих жен, но его настроение было безвозвратно испорчено.

Однако Джаксая вновь удивила его. Поздно вечером, когда большинство обитателей замка готовились ко сну, сама пришла к нему в комнату.

– Если ты по-прежнему будешь разыгрывать непонимание, лучше сразу уходи, – устало произнес дракон, едва девушка появилась на пороге его спальни. – Интриг мне хватает в Совете.

– Нет, – ответила она негромко, – я с самого начала должна была обо всем рассказать тебе, но поклялась отцу молчать и до сих пор держала слово.

– Что заставило тебя передумать?

Адемар не скрывал недоверия. Он давно понял, что являлся лишь одной из многих фигур в чужой игре. Знал, что его женитьба на дочерях Эллиария не только объединила два древних рода, но и обеспечила им поддержку со стороны других семей. Сила ра-Никкарб, влияние ра-Фарнасс, предсказания Аджиты позволили им убедить драконов в правильности своих действий. Они продолжили готовиться к новой войне с людьми.

Джаксая выдержала его взгляд, но заметно волновалась, будто до последнего надеялась, что ей удастся избежать неприятного разговора.

– Если позволишь, я расскажу с самого начала, но это длинная история.

– Ночь в нашем распоряжении, – ответил Адемар.

Сел в кресло, указав супруге место напротив него. Так, глаза в глаза, ему будет проще уличить ее во лжи. Только он рассчитывал на правду.

– Об этом не принято говорить, но я родилась от внебрачной связи. Отец встречался с моей матерью, но не женился на ней. Повинуясь воле моего деда, взял в жены мать Аджиты. Мы с сестрой родились с разницей в несколько месяцев. Мама скрывала бы меня, если бы не последствия родов. Она так и не оправилась от них. Перед смертью написала письмо отцу. Служанка вложила его в корзину вместе со мной и оставила на пороге дома Эллиария. Наше сходство уже тогда было слишком сильно, чтобы отрицать родство, да и кристалл истины подтвердил его.

– Ты и правда начала издалека, – прервал ее Адемар. – Мне кажется, или ты пытаешься что-то скрыть за этим предисловием?

Дракону нелегко дались такие слова, но непонятный разговор раздражал все сильнее. Джаксая больше не смотрела на него. Плечи девушки проникли. Руки сжали подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.

– Наберись терпения. Ты сам хотел знать все, – твердо ответила она. – Аджита, у которой в детстве обнаружился дар предвидения, была любимицей отца, а я, несмотря на способности к магии исцеления, похвалы наставников, – живым напоминанием о потерянной возлюбленной. Они с мачехой дали мне все, кроме любви.

Девушка ненадолго замолчала, а после торопливо продолжила. Адемар чувствовал, как тяжело ей было говорить об этом. Повинуясь неясному желанию, передвинул кресло. Теперь он сидел так близко, что их с Джаксаей колени соприкасались. Она едва ли заметила перемены: так глубоко ушла в воспоминания.