Глава шестая («Жертвы прогресса») обращается к последствиям этого нового видения. Она объясняет, каким образом первая фаза индустриальной революции ввергла большинство людей в бедность и бесправие: это стало результатом серьезного предубеждения в пользу автоматизации и того, что в вопросах новых технологий и заработной платы рабочие не имели права голоса. Не только на экономические условия жизни, но и на здоровье и независимость значительной части населения индустриализация оказала разрушительный эффект. Эта ужасная картина начала меняться лишь во второй половине XIX века, когда обычные люди, организовавшись, сумели настоять на экономических и политических реформах. Перемены в обществе изменили направление развития технологий и подняли зарплаты. Но это была лишь скромная победа; на пути к общему процветанию западным странам предстоял еще долгий путь.

Глава седьмая («Трудный путь») – это обзор яростных битв за направление развития технологий, размер зарплат и за направление политики в более широком смысле слова, заложивших основы самого впечатляющего периода экономического роста на Западе. В течение трех десятилетий после Второй мировой войны США и другие индустриальные страны переживали стремительный экономический рост, приведший к улучшению жизни большинства демографических групп. Эти экономические тренды развивались одновременно с другими социальными преобразованиями – распространением образования, созданием общедоступного здравоохранения, увеличением продолжительности жизни. Мы объясняем, как и почему технологические перемены не только автоматизировали труд, но и создали для рабочих новые возможности, и как это было связано с институциональными условиями, способствовавшими балансу сил.

В главе восьмой («Цифровой ущерб») мы обращаемся к современности и говорим о том, как западные страны свернули с прежнего пути и отказались от модели всеобщего процветания, господствующей в первые послевоенные десятилетия. Центральным элементом этого разворота стала перемена в направлении развития технологий: вместо того чтобы создавать новые возможности для работников, теперь мы сосредоточились на автоматизации работы и снижении стоимости труда. Такое перенаправление усилий не было неизбежным: это произошло из-за недостатка давления со стороны рабочих, слабости профсоюзов и недостаточного государственного регулирования. Именно эти социальные тренды остановили движение к общему процветанию, а затем и повернули его вспять.

Глава девятая («ИИ с потерей качества») объясняет, как видение, господствующее с 1980-х годов и уже заведшее нас в тупик, начало определять наши представления о следующей фазе развития цифровых технологий – искусственном интеллекте и как это представление усилило и обострило тренд растущего экономического неравенства. Что бы ни рассказывали нам лидеры в IT-сфере, мы видим, что в большинстве человеческих задач существующие технологии ИИ пока приносят лишь очень ограниченную пользу. Кроме того, использование ИИ для наблюдения за рабочим местом не только способствует неравенству, но и лишает работников личной свободы. Хуже того: современные тренды развития ИИ обещают глобальный экспорт автоматизации – а это значит, что нескольким десятилетиям экономического подъема в развивающихся странах придет конец. Всего этого вполне можно избежать. В этой главе мы показываем, что ИИ, как и всепоглощающий интерес к «разумным машинам», отражает лишь один конкретный путь развития цифровых технологий – путь, который прямо влияет на распределение благ, обещая обогатить узкую прослойку, а всех остальных оставить за бортом. Чем трудиться над созданием искусственного разума, плодотворнее было бы сосредоточиться на «полезных машинах» – на том, какую наибольшую пользу машина может принести человеку, например, дополняя и усиливая возможности работника. Мы показываем также, что в прошлом именно концепция «полезной машины» принесла нам самые значительные и продуктивные применения цифровых технологий. Однако сейчас она все более и более отодвигается в тень; на первый план выходят «разумные машины» и автоматизация.