Люди стали приходить в себя и перешептываться, но больше наводить смуту никто не пытался.

–Извини, я должна была раньше сказать тебе об этом Дрейк, – виновато сказала Кира. – Но я правда не заразна. Так он сказал.

– Он?

– Ой…. Святая Нальза… Я же не должна была… Мастер Тиберий, – в итоге сдалась она. – Он просил об этом не говорить.

И в памяти сразу всплыло, как старик вытащил из своей груди клинок, а затем как ни в чем не бывало поднялся.

– А почему он так уверен?

– Он… Я не знаю, как объяснить, Дрейк. Когда я закрываю глаза и думаю о нем, то представляю огромное могучее дерево. Абсолютно прекрасное и неимоверно страшное одновременно. Это сложно объяснить. А я как листочек, что крепится к этому дереву.

– Хочешь сказать, что все, кто заражен Дыханием Бездны, связаны?

– Да! – обрадовалась она тому что я понял. – И я ощущаю это существо. Но если я листик, то оно подобно огромной ветви, из которой растет множество других ветвей. А ещё… я не думаю, что оно распространяет споры.

– Да, я тоже так думаю, – согласилась Сэльма. – Стросс хочет убить двух человек, а не устроить эпидемию.

– Он уничтожил Вальзим, – напомнил я.

– Дрейк прав, – осторожно согласился Ральф. – Отец может попытаться скрыть случившееся под видом вспышки Дыхания Бездны.

– Давайте на время выкинем Стросса и все прочее, – решил закончить я с пустыми разговорами. – Сейчас нам надо разобраться с монстром, а уже после будем размышлять, заражены мы или нет. Если это правда Дыхание Бездны, то справится с ним можно огнем, значит монстр должен быть чувствителен к высоким температурам.

– Да! – поддержала меня Кира. – Из-за особой структуры организма их тела легко горят. Во время перестройки плоти выделяется много хорошо воспламеняющихся газов.

– Отлично, – обрадовалась Сэльма. – Подпалим шкурку монстру!

– Нам надо собрать все, что горит! – Сэльма начала командовать постояльцами. Спорить с ней, разумеется, никто не рискнул. Да и кто рискнет, когда за спиной фуори находится здоровенный мускулистый ящер, который без особого труда способен откусить человеку голову.

Я же дожидался окончания работ в сторонке, сидя с Кирой.

– Дрейк, ты в порядке? – тихо поинтересовалась она.

– В порядке ли я? Нет, конечно. Со мной что-то происходит, Кира. То, что я не понимаю и не могу контролировать. Большую часть времени кажется, что все нормально, но это обманчиво. Порой я не чувствую ничего. Понимаешь? Вообще ничего. Разве что клокочущую где-то в груди ярость.

– Это нормально, Дрейк, – сказала она, взяв меня за руку. – После всего того, что ты пережил…. Злиться это нормально. Мне так кажется.

Она не понимает.

– Да, наверное, – сейчас не время. Как бы не хотелось объяснить ей, что творится у меня в душе, лучше это отложить.

Думаю, Кира на данный момент – единственный человек, который мне по-настоящему не безразличен. И она имеет право знать о том, что со мной происходит на самом деле.

Тем временем Сэльма закончила свои приготовления. В первую очередь к одному из столиков притащили все масляные фонари, до которых смогли добраться. Проход на второй этаж был забаррикадирован, и судя по тому, как там что-то скреблось, наверху вполне могли быть мелкие твари, из-за чего приходилось обходится только тем, что имелось под рукой.

В общей сложности у нас получилось изготовить два десятка бутылок с зажигательной смесью. Также Сэльма пожертвовала на наши нужды почти весь свой патронташ. Она разобрала большую часть снарядов для своего необычного оружия, добывая из него порох. В итоге у неё получилось изготовить две бомбы, которые она вручила Кире.