— Я начну с ответа на второй вопрос, — вздохнул Яков, — я не могу быть сыном Тристана и Эльжбеты потому что мне так и не удалось принять иную ипостась! Как бы я ни старался! Сколько бы усилий ни прилагал! Я все равно оставался тем, кого ты видишь перед собой. Пусть и не совсем обычным, пусть наделенным некоторыми особыми способностями, но все же — жителем Мира без Магии! И теперь нужно просто выбрать подходящий момент и сказать об этом Тристану и Эльжбете. Не нужно им тратить на меня время, а лучше обратить внимание на других детей. Ведь Творец вполне могла переместить их ребёнка не только в другой Мир, но и в другое время! И как знать, может их потомком окажется вон та малышка, или карапуз годиков трёх отроду.

Аврора, глядя в печальное лицо Якова, тихо спросила:

— А почему же тогда обрадовался? Я не замечаю отчаяния или обиды в твоей речи. Ты принял достойно то, что случилось.

— Ты не понимаешь? — Яков снова подошел к девушке.

Аврора покачала головой.

— Я хотел стать равным тебе, — произнёс Яков, чеканя каждое слово, — я хотел стать достойным тебя! Быть Драконом! Или Единорогом! Когда-то Максимилиан сказал, что только Дракон-мужчина сможет разделить ипостась со своей избранницей! Что ты — особенная! И я не могу даже надеяться, что девушка-Дракон обратит на меня внимание. Что мне нечего предложить взамен твоей любви!

— Любовь не товар, чтобы её на что-то обменивать, — прошептала Аврора, глядя куда-то в сторону, — и если ты не понял, то я скажу еще раз — я утратила силу и магию Дракона, отдав свою кровь детям Горгульи.

— Но ведь все, включая Творца, наполнили тебя своей Магией! — теперь Яков пытался приободрить девушку.

— Я её не чувствую, — пожала плечами Аврора, — вполне возможно, что просто не сумею ни воспринять, ни применить чужую магию и так и останусь навсегда простым человеком, которым была рождена в этом Мире.

— Тебя это огорчает? — Яков сжал руки девушки.

— Немножко, — попыталась улыбнуться Аврора.

— Хочешь, я покажу тебе звёзды?! — юноша попытался отвлечь ту, что еще недавно была обладательницей силы Четырёх Стихий.

— Конечно, — Аврора подняла голову, вглядываясь в небо.

Яков нажал кнопку, местоположение которой было известно только ему, и стеклянный купол обсерватории распахнулся, обнажая ночное небо. Он обнял одной рукой за плечи девушку, и Аврора не стала возражать. Другой рукой Яков указал куда-то в ночное небо:

— Смотри! Вон там Светило, вокруг которого обращается Мир Островов и Атоллов!

— Откуда ты знаешь? — прошептала Аврора.

— Знаю, — юноша улыбнулся, — спросил у Максимилиана, и он подтвердил. Драконы всегда знают, где их дом, — юноша слегка сместил руку, — а вон там — Мир Эльфов. Об этом Макс не говорил, но мне кажется, что он должен быть именно там. Звезду, согревающую и дающую жизнь Миру Эльфов, видно лучше всего на рассвете. Её затмевает только наше Солнце! Может, именно чувствуя местоположение родного Мира, эльфы спешат к восходу Солнца, надеясь, хоть краем глаза увидеть родной Мир. Впрочем, это всего лишь мои догадки.

— Я спрошу отца, — ответила Аврора, — он должен знать. А потом расскажу тебе.

— Я уже не в первый раз слышу, как ты называешь Дракона Воздуха отцом, — Яков о чем-то задумался, его голос звучал тихо и размеренно, — объясни — почему? Неужели вас связывают родственные узы?

— Нет, — покачала головой Аврора, — родства, в понимании обывателя, между нами нет. Но Максимилиан так много сделал для меня! Всегда был другом и советчиком. Оберегал и, в то же время не препятствовал. Наверное, если бы у меня был отец, давший жизнь, если бы я знала его, то Макс все равно был бы выше на голову, — девушка улыбнулась, — да и потом, Дракону, как мне кажется, нравится это обращение — отец! По крайней мере, он не возражает. Есть какие-то нити, связывающие нас. И мы оба это чувствуем.