А вот что интересовало княгиню меньше всего, так это рождение другого княжича – сына грекини Натальи. Зря, именно этот ребенок, названный в память своих отца и деда Святополком, сыграет большую роль в судьбе ее Ярослава.

У Натальи родился Святополк, позже прозванный Окаянным, потому что получался как бы «двуотчичем». Владимир не позволял усомниться в своем отцовстве, сразу признал мальчика сыном, но киевляне посмеивались, мол, шустрый княжич, всех матери по девять месяцев носят, а ему всего трех хватило… На каждый роток не накинешь платок, оставалось только не обращать внимания на разговоры.

Добрыне долго помогать своей новой княгине не пришлось: Владимир решил отдать ему Новгород. Дядя князя был и рад этому, и печален. С одной стороны, он становился посадником в Новгороде, о чем и мечтать не мог, с другой – его любимый и опекаемый племянник теперь оказывался так далеко. А если Владимиру будет нужна помощь, совет? Но Добрыня смотрел на князя и понимал, что лучше ехать. Владимир уже способен справиться со всем сам, и дядя будет только в тягость. У Добрыни хватило ума не отказываться.

– Кого воеводой поставишь, князь?

Вопрос законный. Такое место пустовать не должно и дня. Но ставить Блуда нельзя, тот был воеводой Ярополка, да и не хотелось. Владимир мотнул головой:

– Думал Олега…

– Это Волчий Хвост? – Добрыня хмыкнул. И впрямь князь способен разобраться сам. Лучшего придумать нельзя, даже дядя не догадался. Олег того же рода, что и князь Олег Вещий. Род славился умением обращаться в лунные ночи в волков. Никто не мог этого подтвердить, но и доказать, что не так, тоже не мог. Сам Олег неизменно носил на шапке хвост матерого серого хищника, словно подчеркивая славу своего рода. Потому и прозвали Волчьим Хвостом. Но не за то ценил Олега князь, Волчий Хвост действительно станет хорошим воеводой. Дружина его любит, с варягами справляться умеет, что дорогого стоит. С ними даже Добрыне говорить трудно, а Олег договаривается, причем как-то так, что те просто слушаются.

– Верно, князь, добрый воевода будет. А Блуда куда же? – Добрыня не стал добавлять, что обиженный Блуд немало опасен.

– Рогнеда родила. Снова мальчик. К нему приставлю кормильцем. – Заметив, как чуть нахмурился Добрыня, Владимир поспешил добавить: – А не захочет княгиня, поставлю к Изяславу.

– Да я не о том. Пойдет ли кормильцем-то?

Князь вздохнул:

– Злата много дам. Нужно, чтоб при мне был. И чтоб понимал, что станет воеводой при молодом князе.

– Ну-ну… – Дяде хотелось попенять, что его самого воеводой не оставил, да с другой стороны уже мечталось, как один будет править Новгородом.

С утра легкий морозец, самое время ехать в лес. Ночью прошел снежок, он припорошил старые следы, зато свежие все как на ладони. Зайцы давно в белых шубках, на зимние поменяли свои шкуры все звери, какие не остаются в прежних по снегу. Они не растеряли нагулянный летом жирок и еще не приобрели новую резвость, которая появится чуть позже, когда привыкнут к сугробам. Оттого и рвутся охотники в заснеженный лес, чуя большую удачу. Русские леса богаты добычей, только не ленись, приглядывайся да спускай тугие тетивы луков.

Блуд подъехал к князю ближе по его зову. Владимиру не хотелось говорить с ним в тереме, ни к чему лишние уши. На охоте отправил всех от себя и кликнул Блуда.

– Хочу тебе сына своего поручить… Возьмешь ли?

Это была отставка, но Блуд хорошо понимал, что воеводой его не сделают, не по обычаю. Он был при прежнем князе, вместе с ним и уйти бы должен. Да вот Ярополка нет, а он рядом с Владимиром. Вчера от князя пришел посланник, передал большой кошель со златом, объяснил: