Я не знала, о чем говорить с незнакомым человеком. Впрочем, он решил эту проблему за меня.

— Прекрасная погода, не правда ли, ваше высочество? — произнес он с еле слышной иронией в голосе.

Чудесное начало разговора, тяготившего как минимум одного из собеседников. Не знаешь, о чем говорить? Говори о погоде.

Я посмотрела на улицу. Там, за окном, все еще лил затяжной дождь.

— О да, — согласилась я, подчиняясь местным правилам игры. — Для тех, кто захочет установить рекорд по плаванию, погода действительно великолепная.

Герцог внезапно расхохотался. У него оказался приятный, не особо громкий смех.

— При дворе о вас помнят, ваше высочество, и каждый чаще всего говорит о вашем особенном чувстве юмора.

Чувство юмора у меня было более чем обычным. Циник во мне во весь голос вопил, что герцог далеко не просто так рассыпается в похвалах всему, что хоть отдаленно связано со мной. И, по идее, надо бы спросить его в лоб…

— Я удивлена, что при дворе кто-то решил вспомнить опальную принцессу, — несколько секунд подумав, все же произнесла я. — А еще больше удивлена вашему появлению здесь, ваша светлость. Тем более, в такую прекрасную, как вы утверждаете, погоду.

— О вашей откровенности тоже часто упоминают, при дворе это редкость, — последовал ответ.

Я сдержала в уголках губ так и рвавшуюся наружу усмешку.

4. Глава 4

О, о жизни при дворе я знала достаточно из дневников принцессы — тот еще серпентарий. Выжить там я, землянка, точно не смогла бы. И теперь, прочитав записи ее высочества, больше не удивлялась ее скверному, по местным меркам, характеру.

— Я проездом в этих краях, — продолжал между тем Арнольд ронт Вискаронтари. — Мое имение находится в трех днях конного пути от вашего.

Светский визит? За день до моего дня рождения? Я, конечно, поверю, да, конечно. Как и в искренность герцога, решившего рассказать мне о своих планах. Ну или сделаю вид. Исключительно ради приличия.

— Буду рада увидеть вас завтра на праздничном обеде в честь моего дня рождения, — мне все же пришлось произнести эти слова. Даже принцесса не имеет права пренебрегать этикетом настолько серьезно.

Заодно и с днем празднования я наконец-то определилась. Чем быстрее закончу, тем лучше.

Герцог, конечно же, рассыпался в благодарностях и заверил, что он обязательно будет. Ему ничто не сможет помешать.

«Даже потоп», — добавила я про себя.

На самом деле дождь летом был мне только на пользу. На полях, принадлежавших мне, росли в большом количестве арганийские лохвы — крупные растения, из которых изготавливалась оснастка для морского и речного флота империи. Они обожали дождливую погоду. Чем больше осадков выпадет, тем крепче будет тот же канат, который изготовится из одной такой лохвы. Чем больше канатов – тем больше прибыль.

Съедобные культуры, не переваривавшие дождь, находились в отдельных просторных теплицах. И о них можно было не беспокоиться.

Вообще, поместье полностью себя обеспечивало. Здесь можно было жить годами, практически ничего не закупая в «большом мире». Хотя, конечно, так думала только я, затворница по натуре, довольствовавшаяся малым и не пытавшаяся заполучить все и сразу. Мои гораздо более амбициозные соседи предпочли бы находиться поближе к столице и ее пустому, громкому светскому обществу.

Герцог между тем откланялся, еще раз пообещав появиться завтра при любых погодных условиях.

Я проводила его равнодушным взглядом и сразу же вернулась в свою спальню.

Усевшись в широкое удобное кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками, я задумчиво покачала головой. Что-то странное было в этом чересчур своевременном визите светского хлыща.