***                                                                                                                                                           

— Ох, милая, не переживай! Если что, я сделаю всё в лучшем виде, — Светлана Анатольевна отхлебнула горячий напиток и откусила кусочек конфеты, — Ты же меня знаешь, — она посмотрела на меня, дожёвывая шоколад, — Там более я поддерживаю твоё мнение в данном вопросе. 

— Я успела! — я радостно шёпотом оповестила женщину, что медленно отложила надкусанную конфету изо рта.

— Я перезвоню, угу, давай, — она закончила разговор, одновременно доедая сладость. Я тем временем пыталась вернуть себе товарный вид, — А я уж думала не придёшь! Что ж, всё же не нашлось других вариантов за это время? 

Светлана Анатольевна встала и внимательно посмотрела на меня. Я закатила глаза и мотнула головой.

— Ты точно уверена в этом? — клянусь, если мне кто-нибудь ещё раз задаст этот вопрос, я его покусаю!

— Да! — торжественно ответила я как в ЗАГСе. Мне терять нечего.

Она тяжко вздохнула:

— Тогда пойдём в другой кабинет. И сделаем это.

Мы перешли в кабинет этажом выше. Здесь находилось большое автоматическое гинекологическое кресло. Какой-то странный аппарат с экраном, катетеры, колбочки и т.д. По мне пробежались мурашки, поставив всю шерсть на теле дыбом. Я не заметила как от волнения сжала сумку.

— Чего стоим истуканом? — Светлана Анатольевна прошла за стол и начала перебирать папки, — Проходим, не стесняемся, раздеваемся. Надеваем сорочку. Ложимся на кресло.

Я прошла за ширму и начала стягивать своё белое платье. Руки тряслись. В горле пересохло. На минуту прикрыла глаза. Надо успокоиться. Всё будет хорошо. 

На подставке увидела одноразовые сорочку из тонкого хлопка и тапочки. Надела и завязала тесёмки сбоку. Мой неприкрытый задок поцеловал ветерок. Передёрнуло. 

Вышла из-за ширмы и направилась к креслу, что выглядел как мазерати среди кресел подобного назначения. Аккуратно залезла на него и затаилась в ожидании. Сердце билось так сильно, что казалось могло проломить грудную клетку и по инерции за одно и крышу этого здания. Было слышно, как Светлана Анатольевна продолжила капошиться в папках. Сверху гудела лампа. Нервное реле выкручено на максимум. Я сглотнула.

Светлана Анатольевна с моей картой в руках подошла к креслу, на котором я лежала, и опустилась на свой стул.

— Ты маме сообщила? — её бровь подпрыгнула над очками. 

— Нет. Пусть это будет для неё сюрпризом, — я сложила руки на животе, — Она хочет внуков. Она их получит. 

— Кира, может быть ты всё же используешь естественный метод, потому что, повторюсь, риски такого способа есть. И они весомые. Как возможность рака головного мозга, — она с сомнением посмотрела на стеллаж с катетерами, —  Ну зачем тебе фарма и холодный шприц, если у тебя есть и здоровье и красота, чтобы этого не делать?

— Дорогая Светлана Анатольевна, я всё Вам уже сказала: мне нужен только ребёнок. Без приложения в виде непутёвого папаши! — я чувствую, как начинаю заводиться.

— Кир, ну поиспользовала бы пару деньков и в блок везде, а? Или в отпуск слетала бы. Там заграничные гены. Итальянцы вообще пожар! — и столько уныния в голосе. Будто она уже на моих похоронах, а не на зарождении жизни.

— Нет. Мы с Вами выбрали прекрасного донора, который полностью соответствует моим ожиданиям. Мне этого достаточно, — и я правда не кривила душой. Дело в том, что после назначения плана подготовки к данной процедуре, мы с ней прошерстили кучу анкет доноров спермы и нашли просто идеальную: донор полностью здоров, брюнет, голубые глаза, 198 сантиметра роста… Просто мечта! Которую я, собственно, и выбрала.