Но тот был счастлив и такому отношению. По его словам, она его наказывала не особо часто, хотя ласка от нее перепадала еще реже. Чаще за косяки он получал от старшей госпожи, главной хозяйки дома. Тем не менее, согласен, что это не худший вариант. Со Стивом я еще хоть как-то общался, но старался особо не сближаться. В этом долбанутом мире любая привязанность может обернуться против тебя, а мне и так по жизни досталось.

С остальными рабами и вовсе разговаривал всего пару раз, когда этого требовала ситуация. Но, не смотря на такое положение дел, в этом доме мне нравилось. Во всяком случае, чувствовал себя не в пример лучше, чем, когда находился во владении иных хозяев. И надо же было так сглупить, поддаться эмоциям и выйти за пределы территории, наивно надеясь, что этого никто не заметит?

Когда мой сосед узнал, что моим наказанием будет заниматься младшая дочь госпожи, он едва ли не заочно меня похоронил. Глядел с непередаваемым сочувствием и ужасом. Не знаю, что она с ним делала, что так перепугала, но когда я вернулся от нее на своих ногах и даже старался особо не морщиться при ходьбе, его удивлению не было границ.

Конечно же, сразу принялся расспрашивать как так получилось, что я выжил. Причем, на самом деле задал такой вопрос. Все интересовался, не перенесли ли мое наказание на другой день, раз я мало того, что живой, но еще и ходить в состоянии. А узнав, что порка была даже не до крови – и вовсе затих, удивленно глядя на меня из своего угла комнаты.

Я не стал особо распространяться ни о самом наказании, ни о последующем обещании либо сделать меня личным рабом, либо продать. Хотя, безусловно, последний вариант очень страшил.

От предложенной Стивом лечебной мази, имеющейся в каждой комнате рабов как раз для таких случаев, пришлось отказаться. Лишь попросил его смазать рубец на спине. Что бы возможная госпожа… Лана… не решила на мой счет, но приказ есть приказ.

Стив попытался еще расспросить о произошедшем в ее спальне, но я не собирался размусоливать эту тему. Поняв это, он переключился на более животрепещущую: о том, как Джош нарвался сегодня на наказание у хозяйки дома и предположения, что с ним сделают завтра утром. Но я даже не стал вникать, чего такого страшного он там сделал. Кажется, каким-то образом испортил личное имущество хозяйки… Меня на данный момент это волновало меньше всего.

Я завалился на свою кровать прямо поверх одеяла, не раздеваясь, на живот. Вообще предпочитаю спать на боку, но в данном случае выбор позы уже не совсем от меня зависит. Все тело болело, особенно задница, горящая огнем, что совсем не удивительно. Да и внутри немного саднило, несмотря на то, что Лана, стоит признать, действительно была аккуратной. Спина практически не беспокоила. Но ей и досталось намного меньше. 

Лана… Неожиданно приятно произносить ее имя у себя в голове без опостылевшей приставки «госпожа». Веет от имени некой свежестью, прохладой. Сосредоточившись на этой дурацкой мысли, старался о самой девушке не думать.

Все, что мог испытывать по отношению к ней – это ненависть. Но сложно ненавидеть того, на кого тело отзывается неоднозначным образом, как только вспомню ее раскрасневшиеся щеки, горящие глаза, полураскрытые влажные губы, по которым то и дело пробегает розовый язычок.

Тем забавнее выглядит моя искренняя надежда на то, что Лана оставит меня себе, сделав личным рабом. И ведь понимаю, что миндальничать со мной никто не будет, на своей шкуре предстоит узнать почему же все остальные рабы так сильно ее боятся. А все равно. Кто бы только знал, как мне не хочется вновь попадать на аукцион, проходить через всю эту каторгу вновь, провались оно все в инферно!