- С обычного, - отрезала я и, скривив губы в гадкой улыбочке, протянула противно: - Но родилась я с золотой ложкой во рту.

А затем встала и гордо прошествовала к выходу. Хлопнула дверью не попрощавшись.

- Подожди, Роза, - поняв, что напортачила, кинулась вслед Крофт. – Я не то хотела сказать.

Я остановилась и резко повернулась к подруге. Теперь уже бывшей.

- Я поняла, - кивнула небрежно и, обдав одноклассницу холодом и презрением, двинула к выходу. Распахнула дверь.

- А как же лангустины, Роза? – крикнула вслед Лора.

- Извините, - смерила я здоровенную фигуру Ларки надменным взором, - у вас они с душком, - заявила тихо, но все торговки замерли как по команде. - И креветки несвежие.

- Да как ты… - рыкнула она и бросилась по ступенькам вниз, желая врезать мне по лицу или придушить, но ей дорогу преградил мой доблестный охранник.

- Стоять, - рявкнул он на Крофт, как на собаку. – А ну, на место!

- Если бы не вы, Володя, - прошептала я сипло, - она снесла бы мне башку. А в магазине запах тошнотворный и весь товар с душком, - пролепетала я, отпивая из стеклянной бутылочки воду.

- Да я заходил туда, - пожал плечами водила. – Нормальный запах, - он пристально глянул на меня в зеркало заднего вида и весело заметил: – Ну вам виднее, Розалия Аркадьевна!

«Конечно, мне виднее, - мысленно усмехнулась я, поражаясь назойливости водителя. – Спасибо, добрый человек, что спас меня сегодня, - хмыкнула я про себя. – А вот в остальном ты явно ошибаешься. Сразу после свадьбы Игорь настоял, чтобы мне поставили спираль».

- Тебе еще рано рожать, малыш, - улыбнулся он и год назад велел поменять на другую. Более совершенную. Муж считал меня своей маленькой девочкой и не желал делить с вопящим по ночам пупсом. Поэтому намеки водителя я сочла гадкими и решила нажаловаться Игорю. Но не сегодня.

«Не сегодня, - подумала я. – У нас Володенька пока герой», - хмыкнула, лениво рассматривая людей за окном мерседеса, спешащих по своим делам, перепрыгивающих через сугробы и нерешительно бредущих по скользкой улице.

Я завернулась в шубку и, закрыв глаза, попыталась расслабиться. Такой чудесный день оказался испорченным по вине Крофт. Вот недаром ее терпеть не могли ни Тимур, ни Яшка. Я всегда думала, что они ревнуют меня к ней, но мои друзья твердили, что Крофт - подлая тварь, и морщились, когда я доказывала им обратное. Как же хорошо, что ни в шестнадцать лет, когда нас переполняли эмоции, ни сейчас я и словом не обмолвилась Ларке о нашем трахе. Я считала, что, раз мы с мальчишками договорились держать нашу связь в секрете, то кроме нас троих об этом знать никто не должен. Ни единая душа!

«И уже если у меня хватает сил и здравого смысла ничего не сказать бабушке, то и Крофт обойдется», - думала я в свои шестнадцать и с годами эта уверенность только росла.

- Никогда ничего не рассказывай о своей семье подругам, - учила меня Тонечка, вероятно обжегшись по молодости сама, раз осталась с двумя детьми в жуткой коммуналке. Хорошо, что картины писала и была востребована как художник, иначе бы совсем пропали. Мысли тут же перетекли на бабушку и, утерев слезы, я в который раз подумала, что могла бы забрать ее к себе. Нанять сиделку и обеспечить достойный уход. Но Тонечка моя, гордая птичка, ни за что не желала покидать коммуналку и расставаться с подругами. Да и я рассудила, что там, в родном доме, за ней смотрят близкие люди, а сиделка, какой бы хорошей она ни была, останется чужой. И если бабушку мою Игорь уважает и считает членом семьи, то уж Катю с Людой он на порог не пустит. Да и они испугаются приехать к нам в закрытый поселок и зайти в особняк. За своими мыслями я и не заметила, как Володечка, одной рукой держась за руль, одним пальцем другой что-то колотил по экрану смартфона, но, когда автомобиль въехал в распахнувшиеся ворота, на крыльце уже ждал встревоженный Игорь. Муж обнял меня за плечи, из-за моей головы кивнув водителю.