Она тряслась в немых рыданиях, налетевших внезапнее урагана. Он схватил ее, крепко прижав к голой груди, раскачивая, как ребенка.

— Прости, прости меня! Девочка моя, маленькая моя, прости, что не уберег от всего этого, что заставил через все это пройти… — сам ощутил, как по щекам медленно ползут горячие капли, но не смахнул их.

Исха постепенно затихла и подняла на него два болота глаз.

— Я сама на это пошла, Веренир. И сделала бы снова все точно так же, — голос ее звучал твердо и настолько не сочетался с ее заплаканным лицом, что у него на руках волосы поднялись дыбом.

— Исха… — он вздохнул, не зная, что сказать.

— Я люблю тебя. Больше жизни люблю, — продолжила она, и от этого его сердце как рыба об лед забилось о ребра.

Она впервые произнесла это. Впервые сказала вслух. Впервые осмелилась. И, несмотря на все, что сейчас с ними происходило, это подняло в нем огненную лавину, которая захлестнула с головой. Маг, не контролируя себя, заключил ее лицо в обе ладони и с непреодолимой жаждой приник к ее губам. Исха исступленно застонала, этот глубокий горловой звук в момент переменил его настроение, и он повалил ее на ковер, продолжая пить ее губы.

— Я люблю тебя, люблю тебя, люблю!.. — шептал он прямо ей в рот, а ладони сами поползли вниз, сминая мягкую кожу через тонкую ткань рубахи.

Кто-то еле слышно поскребся в дверь. Как будто кошка. Только в покои к деснице кошки никогда не ходили. Исха под ним чуть вздрогнула, он отстранился от нее. Они оба замерли прислушиваясь. Звук повторился.

— Исха, — с той стороны раздался приглушенный голос Бо.

Ведьма подхватилась, ища глазами халат, в котором пришла вечером к Верениру после того как уложила малыша спать.

— Исха-а-а! — канючил мальчик. — Открой!

Он тоже плохо спал с тех пор, как ведьма оставила его в деревне.

Она все же нашла халат. Веренир в это время быстро натягивал просторные штаны из легкой ткани, которые он носил в своих покоях. Исха запахнулась и, хорошенько подвязав пояс, пошла открывать.

Ее взору предстал растерянный дружинник. Очевидно, он не знал, что делать с мальчонкой.

— Прошу прощения, госпожа Исха, я говорил ему, что вас с господином десницей нельзя беспокоить… — испуганно посмотрел он на нее.

После того, что они вместе с Верениром сделали с врагами княжества, она замечала на себе такие же взгляды, как раньше ловила только на маге. Люди боялись их обоих. Боялись того, что они могут сотворить.

— Все хорошо, — улыбнулась она стражнику и вздохнула, глядя на маленького нарушителя спокойствия. — Бо, как ты узнал, где я?

— Я… — малыш опустил взгляд, теребя легкую рубашку, в которой он спал, тонкими пальчиками. — Просто знал.

Ведьма снова вздохнула. Его дар стал проявлять себя чаще и чаще.

— Пойдем, уложу тебя спать, — она взяла его теплую ладошку в свою.

— А ты поспишь со мной? — Бо умоляюще уставился на нее, ожидая ее ответ.

Тело после прикосновений десницы пульсировало. Ей так хотелось быть рядом с ним сейчас! Но она смотрела на малыша и понимала, что его нужда важнее.

— Конечно, мой хороший, конечно, пойдем.

Она хотела прикрыть дверь, но изнутри донесся голос:

— Исха, идите сюда.

— Ты уверен? — она заглянула обратно в покои.

— Конечно, — улыбнулся ей Веренир.

Она еще ни разу не приводила Бо в комнату к некроманту, тот только несколько дней как стал подниматься с постели. Он тяжело восстанавливался, потому что, кроме раны от стрелы, был очень сильно ослаблен магией. Парадокс. Он пропустил через себя столько силы, что сам едва это вынес.

Бо ступал, затравленным зверьком жавшись к ее бедру.