Солодова должна сама хотеть, угадывать желания и полностью отдаваться во власть своего дома. В мою власть.

— Ты не здесь, — замечает Володя, стягивая с тела почти насквозь прожженный костюм и откидывая его в сторону. С огнем-то они справились, но потери, как денежные, так и ресурсные, будут колоссальны. — И явно думаешь не о работе.

— Не о ней, — подтверждаю и мажу ожоги специальной мазью, которая была в распоряжении любого работника нефтяной платформы. — Девчонку нашел.

Володя, взяв полотенце, оборачивается и удивленно вскидывает брови.

Я ему как-то рассказывал о своих потребностях, и друга это не смутило, но речи о женщинах не вел. Потому что платил им. Кому приятно болтать о том, что не можешь найти женщину, готовую лечь с тобой по любви, а не из-за материальных благ.

— Ту, что надо?

— Высший класс. Настоящая.

— И как ты понял? — интересуется Володя несколько недоверчиво. — Может, очередная шлюшка в Теме? Подставная?

Володя не слишком доверял женщинам. Бывшая жена до сих пор пытается его разорить.

— Эта даже не знает о Теме, в этом и вся прелесть.

— Даже так. Девственница?

— Надеюсь, нет, — морщусь, вспоминая крики своей единственной невинной. Я и сам тогда молокососом был, а она орала как резаная. Я, конечно, любил игры с криками и болью, но не хотел причинять ее по-настоящему. Хотел игры. Взаимно приятной и обжигающей нутро.

— Познакомишь? — подмигивает Володя, на что я скалюсь, вспоминая тонкие черты лица и пухлые губы, явно напрашивающиеся на что-то покрупнее большого пальца.

— Когда женюсь. Не раньше. Иначе решит, что можно и без Темы быть счастливой.

— Можно, в принципе, — замечает Володя и заходит в кабинку душа, закрывая за собой двери.

— Не таким, как она или я.

16. Глава 15.

Давид растирает тело мочалкой, уже кожей ощущая, как скоро Солодова будет делать это своими неумелыми ручками, как будет пытаться спрятать свой взгляд, как пальчики будут порхать на члене, как хорошо она будет слизывать капли воды с тех мест, с каких он прикажет.

Одно слово «приказ», и Давид сжимает челюсти, планируя первым же приказом раздеть Солодову. Потребовать показать ему свое тело.

Чудесное, жаждущее ласк и наказаний тело. Его тело.

Давид, по возможности решив все проблемы с убытками, вернулся в Москву и тут же набрал номер приемной детского хирургического отделения. Расписание он узнал сразу, чтобы у Солодовой не было возможности избежать встречи.

— Как уволилась? — не понял он, выслушав ответ в третий раз и медленно выпрямляясь в кресле в своем современном кабинете.

Давид шумно выдыхает, чувствуя, что паника втекает в тело, как яд. Потом еще раз. Прикрыв глаза, он старается не волноваться.

Найдет. В конце концов, далеко она  уйти не могла. Может быть, нашла работу в клинике или пусть даже уехала в другой город. Не важно. Дело пары дней и навыков хакера.

Неужели испугалась? Неужели Давид неправильно понял ее тело и чувственную сущность?

Он находил истинную сабу только однажды, но она давно принадлежала другому. Скорее всего, она уже свободна. Марисса из Лондона.

Но желания забирать чужую истинную у него не было. Если он упустит и эту…

— Когда? — спрашивает он спокойнее, сдирая галстук и быстро набирая на селекторе номер главы своей безопасности. Димы.

— Буквально пару дней назад, — отвечают в трубке, пока на заднем фоне шумят голоса. — Так быстро. Мы даже удивились, что ее отпустили, учитывая…

— Да, Давид Маркович, — ответили с другой стороны, и он прослушал ответ медсестры. Впрочем, ему это было не интересно, и, извинившись, он бросил трубку.