Сейчас я сижу в комфортном кресле огромного лайнера и с сожалением и грустью понимаю, что многолетняя связь с моими друзьями со временем угаснет. Понимаю, что интересные студенческие годы тоже уже не наступят.
Но я прекрасно осознаю, что другого выхода мои родители не видели. Огромная любовь и страсть чувств друг к другу переполняли и захлёстывали их.
В России в нашем небольшом городке, да, впрочем, как везде, всегда найдутся люди, которые не отличаются порядочностью. Сплетни, интриги, зависть к чужому счастью были для них так же важны, как жизненно необходимое питание. Для Матвея с Дашей это стало невыносимым.
Я не осуждаю этих людей, уверена, что они даже не придавали значения и не понимали, что приносят людям боль, думаю, многим из них просто не довелось испытать поистине настоящей любви.
Любовь для моих родителей настолько важна, что они должны были отказаться от всего ради неё.
Любовь не подвластна человеку. Для Даши Матвей был человек, с которым она забыла о прошлом, потому что Матвей был её будущим.
Именно поэтому, несмотря ни на что, я поддерживаю принятое ими решение. Пускай и вопреки вышесказанному.
В Хараре мы без проблем прошли паспортный контроль и вышли в город. Наша задача была найти вокзал, купить билеты на микроавтобус и отправиться в Йоханнесбург.
Эту задачу надо решить без смартфона, навигатора и без английского. Смартфоны и навигаторы в 1993 году были только у инопланетян, а очертание английского – только у Матвея. Но Матвей так умело пользовался своими знаниями, и всё, что скапливалось годами, он вытаскивал из своей головы и в нестандартной обстановке виртуозно жонглировал всем тем, что имел.
В Хараре мы направились к автовокзалу по схеме «и полуанглийский язык приведёт, куда надо…», схема сработала, и мы добрались до вокзала. Но случилось непредвиденное: туфли натерли Лене мозоль, и она не могла идти. Матвей у местных выяснил, где можно купить туфли, и, объяснив нам направление, вернулся на вокзал. Встретиться договорились на площади.
Вроде бы всё было понятно – два поворота, и мы на рынке. Назад – те же два поворота, и мы встречаемся. В полной уверенности, что мы не заплутаем, мы пришли к туфлям. По торговым рядам стали искать туфли. Купили. А теперь назад, к Матвею, – но, пока мы ходили по торговым рядам, потеряли ориентир. И мы понимаем, что не знаем, КУДА идти, по КАКОЙ улице. Мы не в Москве, мы на другом конце Земли, вокруг люди негроидной расы, говорящие на чужом языке. И среди всего этого – молодая белая женщина со своей дочкой, семнадцатилетней девочкой. Выдававшие нас растерянность и потерянность магнетически притягивали интерес местного населения. Осознание того, что мы без документов, без денег и – самое главное – без Матвея в западне наших волшебных грёз, породило состояние тревоги, которое медленно подступало к горлу. Позже, прожив в Африке более 10 лет, эта ситуация парализовала Дашино сознание, потому что она знала, ЧТО могло бы случиться, если бы они потерялись. Но ангелы-хранители оградили нас от душевных и телесных терзаний и послали чёрную девушку, которая поняла, что мы ищем. Как она нас поняла? Но она привела нас на площадь, где нас уже ждал Матвей. Видно, эта площадь – общее место встречи.
Чувство радости было сдержанным, предстоящие события так стремительно менялись, что осознание всего происшедшего придёт позже. Мы подарили девушке матрёшку, которой она была рада, как ребёнок, и, попрощавшись с ней, пошли на вокзал.
Из Хараре на микроавтобусе мы отправились к границе Зимбабве. В микроавтобусе были все чёрные, один китаец и мы. На границе ЮАР при проверке документов построили всех, кроме нас. Мы – белые. Чёрные в этой стране знали своё место. Это был 1993 год.