— Да почему я должна… — крикнула Надя, пребывая в шоке от такой резкой перемены.

Гера медленно оттаскивал её к стене, пока она не уперлась спиной.

От запаха его одеколона у неё теперь, наверное, будет нервный тик.

— Потому что, должна.

Как точку поставил и резко отпустил.

— Ты мне никто, — процедила Надя, озлобившись таким поведением, — и я тебе ничего не должна.

Гера хмыкнул.

— Похоже, я зря… — он осекся на полуслове, — просто не зли лишний раз и всё будет в порядке.

Надя сглотнула, комок обиды подступил к горлу. Что она такого сделала? Что отец, что сын любили командовать и подчинять. Надя к этому не привыкла.

— Это ты меня не зли, — выдала она ему на эмоциях, и быстрым шагом обогнула его, направилась в комнату.

То затишье, что было между ними, явно предвещало бурю. И на этот раз, Надя тоже бушевала как грозовая туча.

Конечно, её трепыхание для него бесполезны, но Надя не собиралась подчиняться человеку, с которым, возможно, будет общаться всего лишь этим летом.

***

— Свинка, твоя взяла, я переборщил, — услышала Надя голос Геры за дверью.

Отвечать ему она и не планировала. Села за стул и открыла один из своих блокнотов с набросками и принялась выводить линии.

Но дверь их разделяла не долго. Надя так и не научилась закрывать её, хотя она до сих пор не верила, что Гера может заходить в её комнату, когда захочет. Но в этот раз стоило бы и закрыть.

Гера толкнул двери и, зайдя в комнату, присел на край кровати.

— Не нужно разыгрывать из себя обиженную, — продолжал говорить он, таким спокойным голосом, от которого даже волосы дыбом поднимались.

Надя не смотрела на него.

— Верю, что я перегнул палку, но и ты не брала трубку и не предупреждала…

— Инстинкты старшего брата тебе не идут, — буркнула Надя, — и я не понимаю, почему должна докладывать тебе обо всём, мне не тринадцать, и ты мне не брат.

Гера прикусил губы и с шумом втянул воздух и продолжил так же спокойно:

— Тогда скажем, что мне не хочется отвечать, если с тобой что-то случиться.

— Со мной уже случилось, — Надя отвернулась, и провела такую жирную линию, что карандаш сломался.

С ней случился Георгий Шторм. Что может быть хуже?

Она полезла за точилкой, ощутила движение за спиной и то, как Гера навалился на спинку её стула.

— Я не шучу, свинка, — его голос скорее угрожал, чем предупреждал. — Я беспокоился, правда.

На секунду Надя застыла. Беспокоился?

— Где ты вообще достал мой номер телефона?

— Пробить номер не сложно, надеюсь, теперь ты запомнишь мой.

— Я не собираюсь тебе звонить, — хмыкнула Надя.

— Я собираюсь, так что, если не ответишь, тебе же будет хуже.

Надя понимала, что Гера её стращает, но она его не так уж хорошо знала, чтобы не верить его словам.

Она повернулась к нему:

— Что я тебе сделала такого, что ты так себя ведёшь? — возмутилась она.

Гера не ответил, да Надя и не ждала особо. Он всегда молчал, когда нужен был ответ.

— Я веду себя нормально, — вдруг выдал Гера, — это называется забота.

— Это называется терания! И вообще, не нужно меня трогать и давить своей аурой, я знаешь ли, и так тебе сдачу не сдам.

Услышав её слова, Гера резко отстранился от стула.

— Так получается, не хотел, — без тени извинения пожал он плечами. — Лучше расскажи, зачем поехала с Сергеем?

Надя закатила глаза.

— Он предложил, мне было скучно, и я поехала. Мы погуляли и поели, а потом вернулись, что в этом такого?

Гера засунул руки в карманы и как будто обдумывал её слова, потом взглянул на неё, будто оценивал.

— И больше ничего?

Наде хотелось чем-нибудь в Геру зашвырнуть, но всё было жалко.