Едва оказавшись на тихой вечерней улочке Орла, я поспешил снять ранговый перстень, заменив его на другой, с выгравированной единичкой. Они только название имеют громкое, на деле же обычное кольцо из любого металла. Единственно на внутренней поверхности имеется рунная цепочка для привязки карты «Щит». В остальном я могу нацепить хоть с выгравированной десяткой, никто не сможет определить, что я вру, даже если использует руны «Распознавания». Они всего лишь укажут на то, что я одарённый.

– Го-осподи, ну наконец-то. Явился, не запылился, – расставив руки в приглашающем жесте, произнесла мать.

– И я рад вас видеть, матушка, – отдаваясь в её объятия, ответил я.

– Рад, значит, – поцеловав и отстранив, чтобы рассмотреть на предмет целостности тушки, многозначительно произнесла она и продолжила: – А не скажешь ли ты мне, сыночек, куда я тебя отправляла, и где ты в результате оказался.

– Я искренне раскаиваюсь в содеянном, матушка. Но быть может, меня извинят четыреста рублей, которые я смог заработать за эти месяцы.

– Конечно же, извинят. Молодец, сынок. Розгами пороть тебя уже невместно. Но шпагой в ножнах, пожалуй, будет в самый раз.

– Матушка, вы же меня простили, – напомнил я.

– Простила. Как же я могу сердиться на родную кровиночку. Но это ведь и не со зла, а науки для.

– Матушка! – возмутился я.

– Не кричи. Я не глухая. Ты хороший, я плохая. Ложись на лавку, сын, и будь сильным, – игриво произнесла она и ещё эдак задорно тряхнула крепким кулачком.

– А может, не надо? – подпустил я просительных ноток.

– Надо, Никитушка. Н-надо, – сокрушённо вздохнув, развела она руками.

Я в очередной раз окинул взглядом своё отражение в зеркале. А хорош! Нет, правда, писаный красавец. Высок, широкоплеч, узкобёдрый, картинка, да и только. И шитый по фигуре студенческий фрак с короткими фалдами только лишний раз подчёркивает мою спортивную фигуру.

Живём мы небогато, и сукно на студенческий мундир пошло среднего качества, зато пошито в лучшем виде. Матушка моя портниха и модистка. Не скажу, что самая известная в Орле, и к ней записываются в очередь, но и не неумёха какая. Так что может и раскроить как надо, и шов ровный почти как швейной машинкой выведет.

После смерти отца доходы резко упали. Он был хорошим учителем фехтования и не испытывал недостатка в учениках. В принципе, оттого и мы с матушкой хорошо и фехтуем. Когда его не стало, она взялась за переделку старых платьев. Далеко не все могут себе позволить частую смену гардероба, но модистки способны вдохнуть в них новую жизнь. Причём настолько, что на выходе получается по-настоящему новое платье.

Правда, заработки модистки оставляют желать лучшего, и то, что матушка ещё и портняжила, не больно-то помогало. Слишком большая конкуренция, а значит, и плата за эти услуги не столь уж и высока. Если ты не модная мастерица, конечно же.

Поэтому она была вынуждена ещё и ходить в княжеское присутствие, сдавать ману. Всего-то копейка за десять единиц, но у неё шестой ранг, так что в зависимости от наличия времени в месяц получается выручить пять-шесть рублей. Одарённым сложно остаться совершенно без заработка, и уж точно с голоду они не помрут. Хотя и высоким такой доход не назвать…

– Барич, пожалуйте к столу, – вслед за стуком в дверь послышался голос Матрёны, единственной нашей служанки.

М-да. Поди ещё пойми, служанка ли она. Если что, то по загривку мне от неё прилетает регулярно, а рука у неё тяжёлая и без усиливающих зелий. Злиться на неё я не могу, только и того, что шиплю как змей, уклоняюсь и грожу выпороть. Но, по правде, сам за неё башку кому угодно оторву.