– Зина, Зина! Ты дома? Что у тебя случилось? – это кричала бабулина соседка и сменщица тетка Варвара.

– Тетя Варя! – Аленка распахнула дверь, забыв, в каком она виде.

Соседка, накрытая кульком дождевика, отшатнулась:

– Аленка, ты что ли? Что у вас случилось?

– Бабушка умерла! – чувствуя, как лицо скручивает горькая гримаса, ответила девушка. – Я пришла, а она лежит! А тут собаки! И мужик!

– Ага, мужик к нам и зашел, сказал собак прогнал, но вас не знает, вдруг вы побоитесь, – рассеяно ответила соседка, косясь на кочергу и халат.

За спиной женщины стоял ее муж – меланхоличный широкоплечий тип с висячими усами.

– Миша, ты тут с Аленой постой, а я посмотрю, – бросила ему жена, протискиваясь мимо трясущейся девчонки в кухню.

Абсолютно мирный вид усопшей соседку успокоил, и она выглянула в сени, зазывая их в дом:

– Идемте сюда, надо Гришу вызывать, участкового и «скорую», наверное.

Аленку все еще трясло. Варвара усадила ее на кухне, заварила свежего чаю и болтала с девчонкой до прихода участкового. Тот мельком осмотрел комнату, счел, что труп не криминальный, но показания взять полагается, поэтому тоже присел на кухне, поближе к корзинке с плюшками. Девушка коротко представилась, назвала свои данные, и полицейский почесал ручкой за ухом:

– Шестнадцать лет, значит, ладно. Паспорт с собой?

Алена даже не сразу сообразила, о чем речь, потом объяснила участковому, почему она встречает его в одном халате и где находятся ее документы. Крепенький мужчина лет тридцати повздыхал, записал, еще раз расспросил про собак, которые затеяли драку во дворе, дал подписать протокол и уселся пить чай с соседкой.

Про незнакомца в черной коже Алена умолчала. То ли был, то ли не был, а вот соседка рассказала еще раз о мужчине, который постучался к ним с мужем и попросил узнать все ли хорошо у женщин в соседнем доме. Полицейского незнакомец не заинтересовал, но девушка слушала внимательно. Только ничего узнать не удалось – говорил он с соседями через дверь, они его даже не видели, и ушел сразу, сказав, что торопится на электричку.

– Только я не поняла, на какую, – тетя Варя пожала плечами и отхлебнула чаю, – уже десять вечера, а последняя в семь ушла.

– Так лето, – невнятно протянул полицейский, – может дачную пустили?

– Может, – пожала плечами женщина, выбирая плюшку повкуснее.

Вскоре приехала «скорая» и усталая немолодая женщина-фельдшер. Она глянула на бабушку, сказала, что ее нужно везти в морг, но и так ясно, что сердце прихватило. Фельдшеру тоже налили чаю, а мужчины погрузили бабушку на покрывале в машину. Соседка сунула туда же узелок, прежде лежащий в нижнем отделении скрипучего комода:

– Это Зина на смерть приготовила!

Аленка стояла на крыльце в одном халате, трясясь от нервов и ночной прохлады, а между тем люди вокруг действовали привычно и спокойно. Участковый нашел бабулины документы и присвистнул – Аленка была указана в них наследницей домика и небольшого счета. Конечно пока девочке не исполнится восемнадцать, всем будут распоряжаться родители…Тут мужчина сочувственно взглянул на нее, и Аленка стыдливо отвела глаза. Если мать и отчим узнают о наследстве, она не увидит ни копейки.

Соседка, отвлекая их внимание, сгребла все с кровати вплоть до матраса и велела мужу вынести все в овраг:

– Птички на гнезда растаскают, будет Зине память, а здесь незачем оставлять, – сказала она, а потом поманила полицейского к себе: – Гриша, иди сюда, потолковать надо.

Женщина увела участкового на улицу, а вернулась уже одна:

– Алена, пойдем к нам ночевать, одна забоишься, а утром много чего сделать надо будет.