– Вожак, будут сложности с родителями девушки.

– Что там? – отец Андрея просмотрел короткий отчет наблюдателей и поморщился: – действительно проблема, я думал девочка под опекой у бабки, что можно сделать, чтобы избежать претензий?

– Денег давать нельзя, – Сергей поджал губы, его собственный отец погиб от рук пьяного водителя и с той поры мужчина люто ненавидел спиртное. – Как вариант, сообщить матери, что девочка поступила в интернат и забрать ее к нам. Школа есть, пусть учится, одеждой и канцелярией снабдим.

– А у кого поселим? Везде парни, либо дети, а судя по отчету у девочки вот-вот первый оборот пойдет!

Тут вмешался молчащий до сих пор доктор:

– Придется тебе, Владимир, ее у себя поселить, Андрей все равно будет рядом крутиться. Даже с перебитым хребтом на парней рычал будь здоров!

– Ладно, – вожак поморщился, – опять эти бабьи танцы.

Собеседники сдержали смешки. Супруга вожака была известным в городе тренером по борьбе и всех претенденток на сыновей не смущаясь проверяла на татами.

Пока пес ел, Алена налила себе чай, отпила, радуясь пробежавшему внутри теплу, и тут в ее голове начали складываться кусочки пазла: странички дневника про оборотней-волков, крупный пес, странный «подарочек» на крыльце… Отложив так и не откушенное печенье, она посмотрела на Верного, потом метнулась в комнату за учебником по зоологии. Открыла, всмотрелась и брякнула:

– Верный, ты что, оборотень?

Пес вздохнул, пошуршал опустевшим кульком, склонил голову набок и начал расплываться! Через миг на полу лежал крупный парень в джинсах и футболке.

– Извини, долго не могу, больно, – прохрипел он и вернулся обратно.

В шоке от увиденного Аленка отложила учебник, вернулась к столу, сделала глоток и поставила кружку мимо стола! Красно-белый фаянс разлетелся на колючие осколки, по светлому линолеуму потек ручей. Девушка бросилась за тряпкой, собрала коричневую жидкость, потом начала подбирать кусочки и ойкнула, когда незамеченный ею осколок прочертил красную полосу на голени.

Наверное, это стало последней каплей – Аленка бросила тряпку и расплакалась, обняв колени и раскачиваясь, словно хотела стряхнуть с себя весь накопившийся стресс похорон, одинокой самостоятельной жизни и внезапных открытий.

Пес или волк, она не знала, как правильно, подполз к ней ближе, положил морду на ее маленькие стопы, полежал, сочувственно вздыхая, а потом осторожно лизнул царапину. Влажный широкий язык пробежался снизу-вверх по узкой девичьей лодыжке. Аленка вздрогнула. Почему-то почудилось, что Верный не просто залечивает длинную неровную ранку, а нежно ласкает, подбираясь к округлым крепко сжатым коленям. Тут она вспомнила, что собственно это не пес, а парень и оттолкнула наглую морду!

– Фу! Уйди! – гнев придал ей сил.

Она вскочила, собрала осколки тряпкой и выбросила ее в помойное ведро. Дрожащими руками снова заварила чай, села за стол, выпила полкружки, успокаиваясь, и твердо сказала:

– Я буду задавать вопросы, а ты кивай.

Волк не то хрюкнул, не то фыркнул, вытянул передние лапы, уложил на них лобастую голову и прикрыл глаза.

– Я нашла дневник бабушки…

Волк приоткрыл глаз и уставился на девушку с явным интересом.

– Там говорилось о том, что мой папа, он такой же, как ты. Значит я тоже могу превращаться?

Волк снова фыркнул, не то посмеялся, не то сказал «нет.

– Значит не могу, – облегченно вздохнула Аленка.

Она с трудом представляла себя бегающей на четырех ногах и поедающей сырое мясо.

– Кто был тот парень в черной коже?

Волк фыркнул уже раздраженно.

– Ясно, – вздохнула Аленка, – ответить ты не можешь, а я спрашиваю что-то не то. Тебе еще что-нибудь нужно?