- А, маленькая саламандра! Признаться, я рад видеть тебя. Ты смешная, - весело сказал тогда Креон.

Меньше всего мне хотелось быть в его глазах смешной. «Но зато он меня помнит!» - молча порадовалась я.

- Помочь? - и он протянул мне руку без перчатки.

Драконы обжигали людей своим прикосновением. Последствия могли быть довольно серьёзными, так что драконам приходилось всегда носить перчатки. Не обжигали огнём драконы только драконов. А ещё саламандр.

- Спасибо, - только и смогла пролепетать я.

- Не согласится ли юная саламандра сказать своё имя, чтобы я мог пригласить её на ужин? - и он, прямо как знатной драконице, поцеловал мне руку.

- Аврелия… Ави, - поспешно поправилась я.

- Золотая? - и он дёрнул меня за прядку огненно-рыжих волос.

Я страшно смутилась тогда. Все саламандры - рыжие. А Огненные драконы - красные. И цвета совсем не похожи, и спутать их невозможно. Вот и сейчас, дракон расхохотался и тряхнул своей красной гривой. Мне же досталось рыжее недоразумение…

…На момент подслушанного разговора послушниц, мы были вместе уже пять лет. Как только мне исполнилось восемнадцать, я стала его «тайной любовью». Так он сам меня называл. Я не строила иллюзий и не питала напрасных надежд. Я знала, однажды настанет день, и он всё же возьмёт в жёны драконицу. Я же была саламандрой, ему в жёны никак не годилась.

Саламандры - самый унижаемый, незащищённый и самый бедный из классов. Даже у людей гораздо больше возможностей и прав, чем у нас. Саламандр в нашем мире осталось очень мало. Всего несколько семей. В каждой из столиц живёт такая вот семья. У огненных драконов жила самая многочисленная, пока год назад мой дядя не сорвался с места, и, забрав всю свою семью, не уехал в столицу Империи, к Драконам Воздуха.

Я не уехала, оставшись со старым дедом. Дядя страшно кричал в ту ночь и убеждал меня, что нам нужно срочно покинуть столицу Огненных Драконов и больше сюда не возвращаться. Что только в столице Империи у нас ещё есть шанс выжить. Но как бы я уехала от Креона? Он был моим огнём, моим светом. Только с ним мне было по-настоящему тепло.

Я осталась. Дед почти не ходил и всё время проводил в мастерской. Я же целый год посвятила Храму Золотого дракона и реставрировала его витражи. Работа уже шла к завершению, остался последний витраж, и я смогу убрать леса.

Я стала медленно спускаться по шаткой конструкции. Денег мне было выделено немного, и я откровенно сэкономила на досках. Но, кроме меня, сюда никто подниматься и не планировал. А я была лёгкой и меня конструкция выдерживала.

Мне нужно в мастерскую. Необходимо доделать работу.

Я выбежала из Храма и рванула в мастерскую. Только едва я вошла, поняла, что это всё же случилось… Дед ушёл… Очаг погас. Я осталась единственной саламандрой в городе. Когда саламандра умирает, она возвращается туда, откуда и вышла первая саламандра - в огонь. Я не плакала, я радовалась, что он вернулся в огонь, а не по-настоящему умер, как это происходит у людей. Мы ждали этого уже давно. Он предупреждал, что копит силы на последний оборот, и, когда ему это удастся, он уйдёт в огонь. Так и случилось…

Мне необходимо срочно доделать витраж. В этом городе меня больше ничто не держит. Если и впрямь Креон женится, то делать тут мне совершенно нечего. Я завершила реставрацию на третий день после ухода деда. Разобрала леса и поговорила с настоятельницей Храма.

Она выплатила мне деньги, причитающиеся за работу, и спросила:

- Какой витраж тебе больше всего нравится, дитя?

Храм был выполнен в синих цветах. Вообще, синий цвет был один из самых популярных цветов в витражном искусстве. Я не знаю, с чем это было связано. Лично мне нравились отблески пламени и ярко-алые цвета. Только вот, увы. Не так часто они и использовались в витражах. А вот всевозможные оттенки синего - постоянно.