На фоне мерцающих переливов начали появляться образы. Первым появилось женское лицо, обретшее черты матери, потом лицо очень странного и очень красивого мужчины. «Отец», – подумал Ирион. Он хотел заговорить с родными, но не успел, их видения пропали, и возник образ странной женщины, той самой, что представилась некогда заезжей сказительницей. Женщина пристально, с интересом взглянула на Ириона, что-то произнесла и тоже исчезла. Картины перед глазами юноши замелькали быстрее и померкли.

Очнулся Ирион на берегу невдалеке от оставленных им вещей, хотя не помнил, как выходил из воды. Грудь болела, кружилась голова, и немного подташнивало, наверно он пробыл внизу слишком долго и погрузился слишком глубоко. Обо всем увиденном под водой будет еще время подумать. А пока, со стоном перевернувшись на живот, молодой человек встал и начал искать место для ночлега и плавник для костра.

Легкая лодка быстро скользила по невысоким волнам широкого пролива, отделяющего архипелаг от материка. Ирион, сидя на дне, почти не управлял ею, он думал, и суденышко больше слушалось мыслей, чем рук, хотя сам молодой человек этого не замечал.

Уезжая на острова искать Сиглана, а главным образом собственный путь, Ирион оставил семью в небольшом прибрежном поселке милях в десяти от той самой конторы, возле которой они сошли на берег. Сначала молодой человек хотел отправиться на острова со всей семьей, чтобы показать места, ставшие его первым пристанищем в этом мире. Они обладали своим особым очарованием, сильно отличавшимся от странного мира болот и даже от сурового побережья материка. Но потом он не без намека жены рассудил, что, много лет не посещая острова, даже не знает, где нынче можно остановиться на ночлег, а ведь у них теперь дети. Поэтому Ирион, оставив знакомство семьи с Райнским архипелагом на следующий раз, отправился один на легкой верткой лодке, напоминавшей сделанную некогда Сигланом.

Теперь путешественник возвращался. Многое ли он успел понять за истекшее время? До конца Ирион этого еще не осознал, но начал чувствовать, что его дальнейший путь неразрывно связан с этим своенравным, но таким близким северным морем, и вряд ли он вернется в насиженное место среди болот.

Стройный светловолосый молодой человек сидел на прибрежном песке невдалеке от пристани Миирна, над которой красовалась выполненная крупными буквами надпись: «Посетите храмы Миирна, и боги услышат вас!» В задумчивости он выковыривал из песка камешки и бросал их в реку.

Лориан решил сойти на берег с «Зари Анрейна» в Миирне, хотя первоначально собирался добраться до Када, довольно крупного города на пересечении торговых путей. Клиентов можно найти и здесь, утомленные молитвами паломники бывают не прочь расслабиться перед обратной дорогой, а в потоке постоянно прибывающих и отбывающих пассажиров всегда легко затеряться, если что. Утром молодой человек проследил за тем самым дядей, спасая племянника которого и прервал свое путешествие в Игмалион его старый знакомый. Мужчина, которого еле разбудили по приходу в Миирн, не побежал сразу обращаться к властям – то ли и правда не помнил, что случилось, то ли не решился, то ли у него здесь имелись свои связи, что оказалось бы самым плохим вариантом.

Затем Лориан направился в одну из недорогих, но чистых таверн на окраине города. Таверна была знакомая и называлась «Посох странствующего жреца». Кормили здесь вполне прилично, и комнаты регулярно убирались от грязи и насекомых. Закинув свои немногочисленные пожитки в номер, парень пошел побродить по городу.