Проводив взглядом скрывшихся вдали невидимок, Эльнар надолго задумался. Он снова тщательно проанализировал рисунок дара мальчишки и понял, что кое в чем ошибался. Такой рисунок мог возникнуть только в том случае, если Кенрик завладел не просто артефактом, а тем самым, от которого сам Эльнар отказался около четырехсот лет назад, единственным в мире разумным артефактом. Витым Посохом. А раз у мальчишки Витой Посох, пусть даже одна его часть, то дела обстоят куда хуже, чем он раньше думал, и без внимания Кенрика оставлять нельзя. Придется приглядеть за молодым дураком, пока он чего лишнего не натворил.

На следующий день после встречи с Мертвым Герцогом Нир, как и было приказано, в девять утра явился в секретариат Королевского университета, где его определили студиозусом в группу этикета и государственного управления. Такое выделение этикета несколько удивило юношу, он всегда считал, что социология куда важнее, но оставил свое удивление при себе, ничем не выказав его. Один из младших секретарей отвел нового студиозуса в отдельное небольшое крыло здания, куда доступа обычным студиозусам не было – вход охраняли королевские гвардейцы. В большой светлой аудитории Нира представили пятнадцати роскошно одетым молодым людям, среди которых оказались только наследники высших аристократов королевства – сыновья герцогов и графов. Их всех, судя по виду, донельзя изумило направление в их группу младшего сына провинциального, явно небогатого барона. Наверное, над Ниром тут же начали бы издеваться, но кто-то обратил внимание на непривычно выглядящий комбинезон новичка и узнал его.

– Невидимка! – Студиозусы ошарашенно переглянулись.

Это обстоятельство сыграло свою роль в том, что Нира оставили в покое – оскорблять невидимку, пусть даже стажера, никто не решился, жить хотелось всем, а дуэль с невидимкой – верный способ расстаться с жизнью. Юноша был только рад этому, его от услышанных за день разговоров молодых аристократов едва не стошнило – пустые, бессмысленные, ни на что не годные люди, но при этом считающие себя пупом земли. Их интересовали только балы, женщины, охота, драгоценности и породистые собаки. По крайней мере, в течение всего дня они говорили только об этом, а уж их интеллектуальные способности вообще могли вогнать любого неглупого человека в ступор. Учиться «золотые мальчики» не желали, пропуская слова преподавателей мимо ушей, хотя те рассказывали очень интересно. Нир даже удивился – где смогли найти столько талантливых людей, ведь дар учителя – не меньшая редкость, чем дар музыканта. А эти идиоты ни в грош не ставили усилия преподавателей. Ну что ж, это их выбор. Сам юноша собирался взять от учебы все полезное, что она могла дать, раз уж его вынудили здесь учиться.

После занятий он вернулся в свою крохотную квартирку недалеко от столичной базы невидимок, выделенную арралом вскоре после того, как они с Кенриком прибыли в столицу. Нир, в отличие от товарища, в казармах жить не захотел, не слишком любил, когда вокруг него крутится много людей, вот и написал заявление на комнату. И был сильно удивлен, что ему выделили целую квартиру, пусть и небольшую – комната, в которой помещались кровать, стол, стул и шкаф; и кухонька два на три шага; удобства располагались во дворе. Однако юноша и тому был рад, привередливостью не отличался. Правда, карайна пришлось оставить на базе. Тот не протестовал, они все равно держали постоянную мысленную связь, и по первой просьбе Нира Тень через несколько минут оказывался там, где юноша его ждал.